Время красного дракона. Владилен МашковцевЧитать онлайн книгу.
Константинович Орджоникидзе с новым приездом в Магнитку уловил отчуждение между Завенягиным и Ломинадзе. Бесо был слишком горд и самостоятелен, к исповедям не тяготел. Серго начал разговор с Авраамием, прогуливаясь возле памятника Сталину на площади заводоуправления:
– Авраамий, ни разу не удосужился спросить: почему у тебя такое архаическое имя?
– Меня, товарищ Серго, назвали в честь Авраамия Палицына. Был такой писатель, келарь Троице-Сергиева монастыря.
– Что-то слышал о нем, но забыл.
– Он писал обращения к народу во времена Смуты. Пожарскому помогал. Казаков сподвигнул на разгром поляков.
Серго нахохлился. Упоминание о казаках было для него всегда неприятно. В 1919 году при расказачивании ему пришлось ликвидировать пять тысяч терских казаков. Гнали их колонной на станцию для переселения, а вагонов и паровоза не было. Троцкий приказал расстреливать всех подряд: и стариков, и женщин, и детей. Пятитысячную партию казаков пришлось перестрелять из пулеметов, оставшихся порубить шашками, ибо они взбунтовались по дороге. А несколько человек не добили, они уползли ночью в горы. Так вот и остались свидетели. Да и карательный отряд после демобилизации разнес весть по всей стране. Но ведь время такое было. И в директиве, подписанной Свердловым, прямо говорилось: «Провести беспощадный массовый террор по отношению ко всем казакам». И Свердлов не сам выдумал директиву, с Ильичом согласовал. Решение было коллективное, правительственное. Палку, конечно, перегнули. Ошибку допустили. Но зачем об этом вспоминать, сыпать соль на раны? К чему кричать: «Аржаникизя проклятый?» Орджоникидзе был исполнителем правительственного решения!
Серго помолчал с минуту и спросил:
– Скажи, Авраамий, почему не ладишь с Бесо?
Завенягин не стал хитрить:
– Несовместимость у нас. И Ломинадзе, по-моему, авантюрист. Недавно дал мне прочитать манифест Мартемьяна Рютина. Хранит эту опасную бумажку на работе, в горкомовском сейфе. Молотов об этом знает от Ягоды. Полагаю, то, что знает Ягода, знает и Сталин.
– Дурак! – сжал кулаки Серго Орджоникидзе.
В кабинет Ломинадзе нарком не вошел, а ворвался разъяренно, ударил Бесо по щеке.
– Ты что, Серго? Рехнулся? – отступил растерянно Ломинадзе.
– Где у тебя писулька Рютина? Дай мне ее немедленно! Я сожгу ее на твоих глазах!
– Авраамий донес? – открыл послушно сейф Ломинадзе.
Орджоникидзе налил из графина в стакан воды, руки у него дрожали:
– Авраамий не донесет. А вот Ягода уже пронюхал об этом. Давай писульку!
Ломинадзе долго рылся в сейфе, перелистывал бумаги в папках. И пожал плечами:
– Нету! Исчезла куда-то. Я заметил: кто-то в мой сейф заглядывает. Ключ сволочи подделали.
– Ты понимаешь, Бесо, кто может заглядывать в твой сейф?
– Догадываюсь.
– Я был на прошлой неделе у Кобы. Договорились, что без моего согласия не арестуют ни одного начальника цеха, ни одного директора завода, предприятия. Ягода вырубает инженерные кадры.