Переход Суворова через Гималаи. Чудо-богатыри «попаданца». Герман РомановЧитать онлайн книгу.
так что сутки у нас есть. Я в воинском деле малость разбираюсь, семь лет в гвардии императора Петра Федоровича отслужил… Стишата пописывал. – По лицу настоятеля словно пробежала судорога. – Мирское все, суетное… Даже фамилию свою и то забывать стал, а она у меня с державой созвучна.
– А чин, владыко, большой выслужил?
Келарь знал, что архимандрит в мирской жизни был офицером, и в немалом чине, потому надеялся, что его воинский опыт позволит отбить неприятеля, что в столь большом числе кораблей напал на мирный монастырь.
– Подпоручиком самим государем за храбрость пожалован, офицерской шпагой и Александровской медалью… За Гостилицкое поле… Мост я там взорвал… Десятки православных душ загубил! Хоть и пожаловал меня император, да грех тяжкий на душу взял. Давит меня ноша сия. Все прощения отмаливаю…
Игумен присел на холодный камень, погладил ладонями больное колено, суровыми глазами посмотрел на быстро темнеющее на востоке небо, что заслонило восходящее солнце. Затем взглянул на британские корабли, добрым десятком стоявшие на якорях в губе.
– Ноги болят, к непогоде. Зрю я, шторм скоро грянет… Стихи на душу просятся, слышал я их раз от Петра Федоровича – «Буря, пусть сильнее грянет буря!»
Петербург
– С братьями будут несколько благородных дворян, что решились поднять руку на тирана! На этого грязного, мерзкого старикашку, который томит достойных людей в столь низких чинах, не оценив их достойные лучшего заслуги! Надеюсь, мой милый…
– Мой король в полной мере оценит их героизм и благородный порыв! Ибо все будет сделано во благо и России, и Британии. Ради процветания наших стран в узах дружбы, как завещано еще царем Петром.
Посол мгновенно понял, что от него хотят, благо с подобными просьбами к нему приставали уже три года.
Он живо вскочил с мягкой перины и, одернув длинную ночную рубашку (в противоположность своей любовнице, этот почтенный джентльмен не любил спать обнаженным), беззвучно шагая по мягкому персидскому ковру, ласкающему ступни своей теплотой, дошлепал до секретера. Дверца с мелодичным звоном отворилась, и Уинтворт извлек двумя руками из темного нутра тяжелый мешок.
– Надеюсь, этого хватит, мое сокровище?!
Двадцатифунтовая тяжесть приятно оттягивала руки, и женщина мгновенно, как и большая часть представительниц прекрасной половины человечества, оценила дар. Правда, тут же поинтересовалась с обоснованным опасением в голосе:
– Надеюсь, мой милый, здесь не ваши гинеи?!
– Ну что ты, дорогая, мы ведь пока еще в России! А вот когда я увезу тебя в Лондон… Нас вскоре ждет великое будущее, моя прекрасная Ольга, пред нами откроются двери лучших домов, тебя с почестями примут в Виндзорском замке!
Слащавый, как густая патока, голос дипломата завибрировал фальшивой теплотой и тут же приобрел насквозь деловые нотки:
– Десять тысяч рублей, майн дарлинг, это только задаток! Причем очень маленький! Здесь у меня золота на сто тысяч империалами, и все они ваши! За освобождение России от тирании, приобщение