Сон в брачную ночь. Наталья АлександроваЧитать онлайн книгу.
не ссорился с властями и в свое время, осторожно и постепенно, перевел капитал за границу. Там он тоже преуспел благодаря своей деловой интуиции и осторожности, и, заработав достаточно денег, смог отдаться своей подлинной страсти – коллекционированию предметов искусства. Через несколько лет его имя стало достаточно известным в мире коллекционеров.
Зайковский затушил сигарету и обратил внимание на приглашение, валявшееся на столике.
«Господин Костоломов имеет честь пригласить вас 20 декабря в 20.00 в свой особняк на торжественный прием, посвященный годовщине создания его фирмы».
Внизу стояли две крошечные буквы «BT», которые обозначали дресс-код, то есть форму одежды, в которой нужно было явиться на прием. В данном случае для мужчин это был смокинг, а для женщин – платье для коктейлей, то есть открытое, но не длинное.
Зайковский вздохнул и отправился в спальню. Выглаженная белая рубашка лежала на кровати, он надел ее, но запутался с запонками.
– Надин! – крикнул он в сторону ванной, откуда раздавались плеск воды и пение. Тем не менее его подруга явилась через минуту.
– Послушай, – он раздраженно протянул ей запонку, – мы уже опаздываем, а ты и не думаешь одеваться!
Действительно, она была завернута в полотенце и не накрашена. Ничуть не обидевшись на его сердитый тон, она рассмеялась и ответила с милым акцентом, слегка коверкая слова:
– Не волнуйся, дорогой, все будет в порядке! Мы же не собираемся прийти первыми!
– Разумеется, но сильно опаздывать тоже нехорошо.
– О, здесь, в России, все всегда опаздывают! – беззаботно отмахнулась она, мигом призвав запонки к порядку. – Вот и сейчас – я заказала кофе, и как же долго его не приносят!
С этими словами она чмокнула Зайковского в щечку и снова скрылась в ванной. Он невольно улыбнулся: Надин всегда умеет его отвлечь. За это он и ценил свою подругу. Всегда весела, как птичка, легкомысленна, как истая француженка, подвижна и всем довольна.
При первой встрече Надин тотчас же важно сообщила ему, что она русская, хотя, увидев ее в парижской толпе, Зайковский не сомневался бы, что она – чистокровная парижанка. Тем не менее, утверждала Надин, ее бабушку привезли из России во Францию ребенком в страшно сказать каком году. Надин хорошо помнит бабушку, ее и назвали-то в честь грандмаман – Надеждой, и бабушка же научила ее русскому языку. Слушая ее болтовню, Зайковский думал, что от узкобедрых и безгрудых в большинстве своем француженок Надин выгодно отличают только некоторые формы – как видно, русскую кровь трудно быстро списать со счетов.
– Я прекрасно знаю, Андре, дорогой, отчего ты так спешишь к этому самому, как его…
– Костоломову, – подсказал Зайковский.
– Ужасная фамилия! – продолжала говорить Надин через открытую дверь ванной. – Все дело в камее!
– Да я и не скрываю, – признался Зайковский, – в самом деле, мне безумно