Бальзаковские женщины. Возраст любви. Сергей НечаевЧитать онлайн книгу.
относиться к изящной словесности и держать в книжном шкафу творения классиков, и совсем другое дело – самому заниматься литературой и пытаться этим составить себе состояние.
Бернар-Франсуа Бальзак говорил сыну:
– Каждый знает, что писатели, за редкими исключениями, которых можно по пальцам пересчитать, живут впроголодь и вообще – голодранцы. Нанизывать на строки слова в уединенной тиши кабинета – это роскошь, которую может себе позволить благородный человек, но делать это профессией – это странность, если не сказать сумасшествие.
С отцом Бальзака трудно не согласиться – во все времена писательство было делом весьма сомнительным. Но при этом во все времена находились люди, которые бросались в этот омут и не могли уже выбраться оттуда. Его сын еще не видел своего имени на обложке свеженапечатанной книги, но вирус писательства, который отделяет автора от так называемых «остальных» и побуждает его совершать бессмысленные с точки зрения нормальных людей поступки, уже мощно прогрессировал в его мозгах.
Глава вторая. Гений с мансарды
Я был жертвой чрезмерного честолюбия, я полагал, что рожден для великих дел, – и прозябал в ничтожестве…
В августе 1819 года Бальзак поселился в Париже в маленькой мансарде на улице Ледигьер с четко оформившимся желанием стать писателем. О реакции на это его родителей догадаться нетрудно: неожиданное заявление двадцатилетнего юноши, что он хочет стать человеком творческой профессии, а отнюдь не юристом, – это было как гром среди ясного неба.
Сын решил отказаться от надежной и благопристойной карьеры? Конечно, это его право. В двадцать лет человек уже может принимать серьезные решения. Но ради чего? Ради такого сомнительного ремесла, как сочинительство? Но где тут гарантии? Где уверенность в стабильном доходе? С этой точки зрения, заниматься литературой – это то же самое, что бегать нагишом среди пчелиных ульев. Тут может быть лишь одна гарантия – гарантия того, что тебя покусают. Отец даже сказал Бальзаку, что по сравнению с писательством игра на скачках – более солидное и надежное в финансовом плане занятие. А тем, о чем мечтает он, могут себе позволить заниматься только всякие там графы и виконты типа месье де Шатобриана или месье де Ламартина.
Сам Бальзак думал иначе. Для себя он твердо решил, что согласится выйти на работу в нотариальную или адвокатскую контору лишь в том случае, если обнаружится, что у него совершенно нет таланта к сочинительству.
Пока мать возмущалась, поддерживаемая дядюшкой Дабленом, бывшим торговцем скобяными товарами, который, по словам А. Моруа, «слыл оракулом в своем кругу, где его считали образцом просвещенного человека, обладавшего тонким вкусом», отец, человек жесткий и решительный, заявил:
– Коль скоро наш сын утверждает, что у него есть литературный талант, пусть докажет это на деле.
– Каким же это, интересно, образом? – удивились все остальные родственники.
– А