Внутренняя линия. Владимир СвержинЧитать онлайн книгу.
Федорович, любезнейший. Что ж это? – раздалось за его спиной.
– Сейчас, Татьяна, сейчас я вас раскую! – он нащупал в кармане штанов Гуца маленький ключик. – Это хорошо, что вы очнулись!
Он повернулся к учительнице. По лицу ее стекала вода из вывернутого на голову ковшика.
– Вы того… Вы сейчас не переживайте! Страшное уже позади, – Судаков отомкнул наручники. – А что впереди – никому не ведомо…
– Да что же это было?
– А я предупреждал! Вот этот вас арестовывать явился. Вон и ордер имеется. Так что не подоспей я, ехали б вы уже отселя в места не столь отдаленные, сколь недоступные.
– Эти люди… Вы их убили?
– Не переживайте так. Подранил, наверное.
– Им надо незамедлительно оказать помощь! Могут же кровью истечь! – разминая затекшие в железных браслетах запястья, деловито сказала учительница. – Ольга, принеси сумку с бинтами и медикаменты.
– Мама! Ну что ты такое говоришь! Ведь они наши враги! Этот тебя по голове ударил – чуть не убил!
– Не смей! Они люди, раненые! И оказать им помощь – наш долг. А что ударил – служба у него такая.
– Таисия Матвеевна, – с нажимом заговорил Судаков. – Уходить надо! Сейчас на стрельбу сбегутся, нет времени на перевязки. Хватайте, что есть ценного, да поскорее! Иначе и вам конец, и мне заодно!
– Петр Федорович, я очень благодарна за вашу заботу, за помощь! Вы повели себя как мужчина, как настоящий рыцарь. Но я не смею злоупотреблять добротой. К тому же, нам бежать некуда.
– Уходите, спасайтесь, говорю!
Не слушая его, Згурская бросилась на поиски сумки с аптечкой.
Вся жизнь кавалерийским галопом пронеслась в мозгу начальника милиции. Жизнь, закончившаяся этой ночью тремя прицельными выстрелами.
– Нет уж, как хотите, – тихо сказал Судаков. – Ольга, собирай вещи! А этим, – он сделал еще два выстрела, – помощь уже не нужна. Поторапливайтесь! Место одно знаю – там вовек не сыщут. А дальше… Господь – он всех видит, всех спасает.
Шум утренней Праги вливался в уши кваканьем автомобильных клаксонов, скрипучим патефонным соло и непривычным звучанием разговоров спешащих по делам прохожих. Генерал Згурский улавливал в чешской речи нечто отдаленно знакомое, будто на германский манер говорили на одном из славянских языков. Прежде Владимиру Игнатьевичу не доводилось бывать в чешской столице. Он рассматривал дома, видневшиеся за черепичными крышами, высокие шпили колоколен… Город не был похож ни на Париж, ни на чопорные немецкие бурги, в которых он останавливался прежде. Было в городе что-то сказочно-величественное, точно вся Прага строилась как огромная декорация для грандиозного спектакля.
От мысли о спектакле разум быстро перебросил мостик к предстоящей встрече. Что это будет – трагедия или фарс? Действительно ли генерал от кавалерии Брусилов, рискуя жизнью все последние годы, создавал мощное боевое подполье в Красной Армии? Или же это страстная попытка выдать желаемое за действительное? Но чья попытка? ОГПУ или десятка «бывших», находящихся в непосредственной близости к Брусилову?