Человек для себя. Эрих ФроммЧитать онлайн книгу.
имеет место между жизнью и смертью. Тот факт, что мы должны умереть, не может быть изменен человеком. Человек это осознает, и само это осознание глубочайшим образом влияет на его жизнь. Однако смерть остается полной противоположностью жизни и чуждой ей; она несовместима с переживанием жизни. Все знания о смерти не меняют того, что смерть не является значимой частью жизни; нам не остается ничего другого, как принять факт смерти, и тем самым, насколько это касается жизни, – поражения. По словам Спинозы, все, что человек имеет, он отдаст за свою жизнь; мудрый человек думает не о смерти, а о жизни. Человек пытается преодолеть эту дихотомию с помощью идеологий, например христианской концепции бессмертия, которая, постулируя существование бессмертной души, отрицает тот трагический факт, что жизнь человека заканчивается смертью.
То, что человек смертен, приводит к другой дихотомии: хотя каждый человек есть носитель всех человеческих возможностей, краткость существования не позволяет ему в полной мере реализовать их даже в самых благоприятных условиях. Только если бы продолжительность жизни индивида была такой же, как продолжительность жизни человечества, мог бы он участвовать в человеческом развитии, происходящем в историческом процессе. Жизнь человека, начинающаяся и заканчивающаяся в случайной точке процесса эволюции вида, трагически конфликтует с претензией индивида на реализацию всех своих возможностей. Об этом противоречии между тем, что он мог бы реализовать, и тем, что реализует в действительности, человек имеет лишь смутное представление. Здесь тоже идеология имеет тенденцию сглаживать или отрицать противоречие, утверждая, что полное завершение жизни происходит после смерти или что исторический промежуток жизни человека является окончательным и венчающим достижения человечества. Другое учение гласит, что смысл жизни заключается не в полном раскрытии человеческого потенциала, а в социальном служении и выполнении общественного долга, что развитие, свобода и счастье индивида уступают или даже несущественны по сравнению с благом государства, общины или иного образования, символизирующего вечную власть, трансцендентную человеку.
Человек одновременно одинок и связан с другими. Он одинок в том смысле, что представляет собой уникальное существо, не идентичное никому другому, и осознает себя как отдельную личность. Он должен быть одинок, когда должен выносить суждения или принимать решения только силой своего разума. И тем не менее человек не может вынести одиночества, оторванности от других людей. Его счастье зависит от единения, которое он ощущает с другими, с прошлыми и будущими поколениями.
Радикально отличаются от экзистенциальных дихотомий многочисленные исторические противоречия индивидуальной и общественной жизни, не являющиеся неотъемлемой частью человеческого существования, а созданные людьми и разрешимые – или во время своего возникновения, или в более поздний период человеческой истории. Современное противоречие между изобилием