Физический мир и онтология. Критическая связь ядерной физики и онтопсихологии. Антонио МенегеттиЧитать онлайн книгу.
ия. Следовательно, нам неведома реальность сама по себе как она есть.
Необходимо дополнить данный принцип тем фактом, что человек способен познавать реальность настолько, насколько она входит с ним в контакт, то есть всегда относительно.
С научной точки зрения, реальность для нас реальна, поскольку обеспечивает обратимость и функциональность, придает действительность нашему существованию, или вот-бытию.
С такой позиции наука о физическом универсуме становится более интересной за счет того, что вскрывает антропологическую функцию; реальность, которая в любом случае уточняет новизну в относительном индетерминизме непрерывного универсума. Это ограничение не должно обескураживать, наоборот. Человек познает реальность по той ее части, которая вступает с ним в связь. Это говорит о том, что человеческое существо имеет особый приоритет, новизну, вызывает любопытство. Реальность в каком-то смысле словно осуществляет себя для него. Отсюда следует, что человек должен взять на себя ответственность за свою точность и истинность, чтобы смочь встретиться с той частью реальности, которая уже находится с ним в отношениях.
Информация константы «Н»[3] по своей природе ведет собственный диалог в информационном универсуме. Изменчивость антропологического мира строится на основе матрицы константы «Н». Эта информация – элементарное основание для человеческих существ в универсуме – словно задает персональную, индивидуальную специфику, иными словами, она персонализирует реальность в реальном универсуме. Это своеобразный способ протагонизма: люди представляют собой переменную, которая выступает критерием в том мире, где они живут. Это еще один довод в пользу точной науки во благо онтологического человека[4].
Глава первая
Молекулярная реальность и формы «сборки» органических феноменов из корпускулярно-волновых
1. Введение
Новизна данной сессии Летнего университета по онтопсихологии (Summer University of Ontopsychology) состоит в том, что спустя тридцать лет я меняю сферу научного применения онтопсихологии. До сего дня я говорил о человеке, его бессознательном, стереотипах, метанойе, о том, как планомерно восстанавливать элементарную информацию, которая позволяет каждому индивиду (подлинным и неповторимым образом) познать себя и затем глобально реализоваться в рамках исторического общества.
За предыдущие годы были даны определения всем открытиям онтопсихологии – онто Ин-се, семантическому полю, монитору отклонения[5]. Монитор отклонения – это стереотип, который преобладает в рациональной логике, установившейся и поддерживаемой на протяжении веков, это своеобразный вирус, образованный стандартным повторением некоторых казавшихся незыблемыми логистических схем. По этой причине сформировался невидимый «тотем», отклоняющий точность, которая (в первый момент) сопровождает переход от восприятия к нейронным реакциям центральной нервной системы человека. В момент, когда к процессу подключается интеллект, т. е. происходит последний анализ на уровне того, что называется сознанием, случается чужеродное вмешательство. В объективной данности восприятие человека точно, но в момент рациональной обработки его данные попадают под упреждающее воздействие монитора отклонения. Таким образом, монитор отклонения – это своеобразная «фотокопия», которая в своем существовании опирается на ipse dixit[6]и определяет выбор формы поведения (мораль) в силу мема, а не на основании очевидности истины, т. е. обратимости. Природа никогда не повторяется: ей присуще сходство, но она не мыслит математически-геометрическим тождеством.
Онтопсихология ушла далеко вперед по сравнению с остальными науками, в которых зачастую преувеличена роль религиозно-идеологических структур, «задающих последующую форму». Возьмем, к примеру, классический психоанализ. Фрейд подвергал анализу все, за исключением своих отношений с матерью. Он обсуждал мам всех своих пациентов, но свою – никогда. Я делаю данный вывод из анализа сновидений Фрейда, о которых он сам же и пишет. Онтопсихология шагнула намного дальше психоанализа благодаря открытию природного онейрического кода. Несмотря на изначальную фрейдовскую «механику», у онтопсихологического процесса есть своя специфика, а именно – выявление точных данных, которые обеспечивают очевидность, т. е. обратимость между мыслью и действием, между образом и предметом. В других науках такой экспериментальной обратимости не наблюдается. Иными словами, я говорю об обратимости не философской, а вполне конкретной, научной, которая проявляется на нейронном, молекулярном, атомном, субатомном и прочих уровнях[7].
Сегодня я открываю новый фронт: благодаря своей компетенции в анализе поведения элементарной энергии, которой нет ни у одного другого ученого, я вхожу в область ядерной физики. Это стало возможным на основании открытия и понимания того, что мы определили как «семантическое поле», или преобразование информации без перемещения энергии[8]. Это форма, которая существует
См. Менегетти А.
Сказанное выше относится, естественно, к человеку природному, точному. Однако напомним, что такой ситуации предшествуют всевозможные осложнения, вызванные наличием социально-исторических структур, которые предопределяют сложности, или «покров», из-за которого сознание субъекта теряет объективную прозрачность (см. «Заключение» настоящего издания). Ученый является ученым в той степени, в которой его наука имеет обратимость (см. главу пятую, параграф «Обратимость энергии и образа» в настоящем издании). По сути, нам необходимо задать функцию собственному способу существования в универсуме. Это, однако, не решает проблемы терапии аутентификации (см. главу третью настоящего издания), которая остается личным делом каждого.
Менегетти А.
Ipse dixit (лат. «сам сказал»). Выражение, характеризующее позицию бездумного преклонения перед чьим-либо авторитетом.
См. параграф «Обратимость энергии и образа» в главе пятой настоящего издания.
Менегетти А.