Нам, живущим. Реквием. Роберт ХайнлайнЧитать онлайн книгу.
поддержки большинства ни одной из палат конгресса. Его правление изначально было обречено. За четыре года администрация сделала крайне мало, если не считать нерешительной попытки сбалансировать бюджет, отменив пособия, но беспорядки и голодные походы вскоре вынудили конгресс начать увеличивать эту статью. Весной сорок четвертого года смерть господина Рузвельта в авиакатастрофе деморализовала остатки Демократической партии, и большинство ее участников присоединились к республиканцам или прогрессивистам. Демократы распустили свой съезд, даже не выдвинув кандидата. Прогрессивисты выдвинули Ла Гуардиа, неутомимого маленького мэра Нью-Йорка, тогда как республиканцы после множества голосований – сенатора Мэлоуна. Президент Ванденбург, как и его предшественник, президент Гувер, попал во власть обстоятельств, которые не понимал и не контролировал. Сенатор Мэлоун был политиком Среднего Запада, типичным демагогом моего периода, если я могу об этом судить. На записях он всегда раскрасневшийся и пронзительный, человек из народа. Мэлоун за основу своей платформы выбрал обвинение – он во всем винил Европу и радикалов. Он требовал немедленной выплаты военных долгов, что было довольно глупо, поскольку уже шла вторая европейская война. Он призывал объявить Коммунистическую партию вне закона, защитить американскую землю и вернуться к рационализму в образовании (то есть к чтению, письму, арифметике), а кроме того, проявлял крайне агрессивный ура-патриотизм. Он выступал за депортацию всех приезжих, ратовал за законы, запрещающие женщинам занимать мужские должности и защищающие нравственность молодежи. Он говорил, что восстановит процветание, и обещал всем «американский» уровень жизни. И он победил – с минимальным перевесом на голосовании в коллегии выборщиков. Ла Гуардиа потом говорил, что, поскольку Мэлоун пообещал им луну с неба, все, что ему оставалось предложить со своей стороны, – луна со взбитыми сливками, а это показалось Ла Гуардиа непрактичным.
Заняв пост, Мэлоун принялся действовать властно. Конгресс на первом же заседании выразил готовность принять практически любой закон по его желанию. Один из наиболее важных законопроектов касался общественной безопасности, – по сути дела, речь шла о кляпе для прессы и других средств массовой информации. Поскольку поначалу закон использовался для подавления новостей о трудовых беспорядках, вызванных отменой пособий, подчиненная правительству пресса приняла это, не ведая, на что подписывается. Затем был проведен закон, значительно увеличивший полномочия правительственных чиновников и агентов федеральных силовых служб и подчинивший их непосредственно первому лицу. Мэлоун укомплектовал эти увеличившиеся и сильно изменившиеся подразделения сотрудниками политической машины родного штата. Тем временем, невзирая на контроль прессы, люди начали беспокоиться, поскольку даже экономически стабильные граждане подвергались нападкам голодных, обездоленных и безработных. Мэлоун, очевидно, боялся вторых выборов, даже досрочных. Возможно,