Улисс из Багдада. Эрик-Эмманюэль ШмиттЧитать онлайн книгу.
рассказать о трагедии? Я просто дам изложение событий, протокол – без пафоса, без эмоций, перечислив их в том неумолимом порядке, в котором они легли.
В начале дня 12 июня 2003 года было решено, что мужчины – мы с отцом – отправятся на рынок, и эта перспектива казалась тем более привлекательной, что позволяла застать на рабочем месте мужей двух моих младших сестер, ибо один из них торговал табаком, а другой охранял вход в посудную лавку.
Сидя на террасе кафе, мы добрый час болтали с зятьями, наслаждаясь теплом, еще не таким изнурительным, каким оно станет летом – до пятидесяти градусов.
– Сыновья мои, нам так хорошо в мужском кругу, что мы забыли о задании, доверенном нам женщинами: наполнить корзинки.
В этот момент какой-то человек, быстро расталкивая прохожих, бросился бежать сквозь толпу.
– Опять воришка убегает! – воскликнул я.
Мой зять, охранник магазина, тут же проворно вскочил на ноги.
– Только бы он бежал не от моего хозяина!
И обеспокоенно нырнул в гущу людей.
– Я помогу, – предложил второй зять и отправился за ним.
Мы смотрели, как они нагоняют беглеца, который вел себя странно, скорее как безумец, чем как вор: бег его – то вправо, то влево – не имел четкого направления, а сам он громко смеялся, выпучив красные белки, и странно размахивал руками в просторной джеллабе.
Внезапно, когда мои зятья почти его нагнали, вор замер, взглянул на небо, закинул голову и зарычал.
Белая вспышка.
Хлопок.
Взрыв.
Земля задрожала. Колонны, у которых мы стояли, затряслись. Теряя равновесие, отец стал падать мне под ноги, и я подхватил его, он чуть не ударился головой об асфальт.
Пока я поднимал его, толпу охватила паника. Отовсюду неслись отчаянные крики. Удивления. Паники. Боли.
Это взорвалась бомба.
Тот, кого мы приняли за беглого вора, был террористом-смертником. Под джеллабой у него был пояс со взрывчаткой, и он запустил взрывное устройство посреди рынка.
– Мои зятья! – застонал отец.
Я влез на стол, пытаясь увидеть, что происходит. Вокруг места, где террорист покончил с собой, виднелось месиво плоти и крови. Инстинктивно я отвернулся.
– Я не знаю.
– Что?
– Не знаю, папа. Это ужасно.
– Надо позвать на помощь!
Со всех ног мы бросились из кафе на широкую улицу.
– Иди налево, – решил отец, – перед резиденцией иногда стоят машины «скорой помощи». А я пойду направо, скажу американцам.
И папа устремился к отряду солдат.
Что пришло ему в голову? Почему он стал кричать по-арабски, а не по-английски? Почему не послушался предостережений, когда они запретили ему подходить ближе? Я думаю, он был не в себе, думал только о том, как спасти людей, даже не отдавал себе отчета в том, что говорит на непонятном им языке.
Он бросился к ним с криком, голос его срывался, он задыхался от волнения, воздев руки, вытаращив глаза. Он дышал так шумно, что не слышал приказа остановиться, он спешил и не видел, как солдат взял его на прицел. Он так боялся