Несколько карт из цыганской колоды. Таисий ЧерныйЧитать онлайн книгу.
висящее над верхушками вековых елей. Попыхивая сигаретой в усеянное звездами небо, он попытался отыскать знакомые очертания созвездий. Раньше, много лет назад, он знал их все до единого. Он вполне мог отыскать даже такие блеклые группы звезд, как Жираф, Ящерица или Волосы Вероники, а теперь… Теперь все как-то поистерлось в памяти, расползлось, истончилось, образовав большие темные прорехи. Прежняя жизнь была сумбурной и сложной настолько, что глядеть вверх было попросту некогда.
Виктор докурил, затушил окурок в стеклянной пепельнице и затем, снова вернувшись к кровати, зажег свет. Он уселся на постели, подложив подушку под спину, и взял увесистый том какого-то неизвестного писателя. Попытки уйти мыслями в чужую жизнь результатов не давали: читать было настолько скучно, что мысли тотчас улетали куда-то в далекие воспоминания или же фантазии. Впрочем, сосредоточиться на содержании ему в последнее время не удавалось, кажется, ни разу. Книга была действительно написана из рук вон плохо, и собственно, для того он ее и держал на тумбочке, в надежде, что когда-нибудь удастся провалиться в настоящий глубокий сон, но, увы, вот уж года два, как ничего из этого не выходило. Сон, напротив, из раза в раз получался очень коротким и поверхностным и почти не приносил желанного отдохновения, не говоря уж о забвении. Года два… Виктор, собственно, так и не смог себе ответить, когда именно его посетила эта бесконечная бессонница: сразу после смерти Глэдис или же спустя какое-то время?
Глэдис долго болела, и ее уход не стал для Виктора жестоким сюрпризом, скорее – грустной новостью, которая, впрочем, как он себя часто уговаривал, имела, если так можно выразиться, и хорошую сторону: Глэдис, наконец-то, отмучилась. Сколько же можно… Даже если это и было наказанием свыше за какую-то неведомую провинность, так ведь и наказание обязано иметь границы! Нельзя же мучить человека бесконечно, если конечно, задача не наказать его, но – убить!
Когда он вывел для себя эту формулу, то почти сразу странным образом уверовал в переселение душ, поскольку христианская идея ада, как места бесконечных мучений казалась ему теперь нелепой даже с библейской точки зрения. Он также понял, что современная морально-этическая концепция воспринимает смерть, как безусловное зло, очевидно, как продолжение идеи о безусловной ценности человеческой жизни. Но в случае с Глэдис все было явно не так.
В общем, если тихий уход Глэдис и был частью его проблемы, то вряд ли главной, поскольку нельзя слишком долго переживать о том, к чему ты был, в сущности, постоянно готов. Хотя, конечно, это вовсе не значит, что он тотчас забыл о ней! О, нет, Глэдис ему по-прежнему отчаянно не хватало. Он тосковал по ней. Еще как! Первое время Виктор даже не раз плакал, и это, как ни странно немного помогало, поскольку в такие моменты глубокого отчаяния, он вдруг загадочным образом начинал чувствовать ее присутствие, где-то совсем близко.
Безусловно, одной из причин его бессонницы также были довольно прохладные отношения с дочерью, но что тут можно поделать было неясно, равно как и то – надо ли вообще что-то делать? Проблемы в отношениях с дочерью развивалось с очень давних пор, сегодня уже и не припомнить,