Неожиданная правда о животных. Муравей-тунеядец, влюбленный бегемот, феминистка гиена и другие дикие истории из дикой природы. Люси КукЧитать онлайн книгу.
Уолтон, автор рыболовной библии XVII века «Искусный рыболов» (The Compleat Angler), оказался более сдержанным, когда описал угря, пойманного в реке Питерборо. Он заявил, что тот был длиной «ярд и три четверти»[23], то есть около ста шестидесяти сантиметров. Уолтон стремился упредить любых скептиков, добавляя, возможно, чересчур поспешно: «Если вы не поверите мне, то отправляйтесь и посмотрите на него сами в одной из кофеен на Кинг-стрит в Вестминстере»[24] (где он, несомненно, радостно попивает капучино и потчует посетителей историями о своих юношеских приключениях в море). Более скромные измерения поступили от доктора Йоргена Нильсена[25] из Зоологического музея Копенгагена, который изучил труп угря из сельского пруда в Дании. Он сообщил Тому Форту, автору «Книги угрей» (The Book of Eels), что длина экземпляра-победителя составила сто двадцать пять сантиметров. К несчастью, склизкое чудовище безвременно скончалось, когда хозяин пруда убил его лопатой, сочтя угрозой для своих любимых декоративных уточек.
Угри, которых ловила я, были намного мельче, не больше карандаша в длину и толщину. Они, несомненно, только начинали свою пресноводную жизнь, которая могла продолжаться от шести до тридцати лет. О некоторых известно, что они жили намного дольше. Возраст шведского представителя вида – самки по кличке Путте, пойманной молодой возле Хельсинборга в 1863 году и содержавшейся в местном аквариуме, – перевалил за восемьдесят восемь лет. Ее смерть широко оплакивали в прессе, а ее возраст, побивший все рекорды, принес ей статус знаменитости, обычно недостижимый для длинной скользкой рыбы.
Такие угри-долгожители не смогли реализовать свое стремление мигрировать обратно в море: они содержались в неволе, часто в качестве питомцев. Выбор угря в качестве животного-компаньона может показаться необычным – с ним не очень-то пообнимаешься, но римский оратор Квинт Гортензий, говорят, плакал, когда умер его угорь, «которого он долго держал и сильно любил»[26]. Все это несколько облегчает мое разочарование, что я так и не преуспела в поимке угря, а ведь могла бы и по сей день быть с ним повязана.
Угорь в справочнике о рыбах Эдриена Коэнена (1577) – настоящий монстр, доходивший до чудовищных «40 футов» (чуть больше 12 метров) в длину, то есть он подрос еще на 10 футов (около 3 метров) с того времени, как его описал римский натуралист Плиний Старший
Пресноводное существование угря может быть долгим и прожорливым, но это лишь одна из многих жизней этой рыбы (хотя и единственная очевидная для меня и бессчетного числа других натуралистов всех столетий). Однако у нас нет ключей к остальным частям его жизненного цикла – рождению, воспроизводству и смерти, – все они скрыты в море и настолько отличаются, что привели к интернациональным поискам таинственных гонад угря, продолжавшимся около двух тысяч лет.
Аристотель был одним из первых, кого происхождение этой, казалось бы, бесполой рыбы поставило в тупик. Он уложил рождение угря в свою теорию самозарождения,
Ibid. P. 194.
Более точные измерения произведены доктором Йоргеном Нильсеном, см. в: