Берег Живых. Выбор богов. Книга первая. Анна СештЧитать онлайн книгу.
ярким, чем огни в светильниках, более сладостным, чем благовония в курильницах, сердце его успокоилось окончательно. Его ждали – там, откуда он в действительности никогда не уходил. Ритуал имел огромнейшее значение для их рода и для всей страны. И притом… он был лишь формальностью, ибо когда-то ни Император, ни божественный Владыка не приняли ухода Хатепера Эмхет из прямой ветви и не лишили его особой своей милости и Силы. Решение старшего царевича было искренним, и тем сильнее была поддержка Ваэссира. Сейчас Хатепер чувствовал это так остро, что сердце его больно сжалось от любви и благодарности к предку и покровителю.
Хенемсу приблизился к Хатеперу с курильницей, окурил сладковатым дымом благовония, которое должно было притупить ощущения тела. Потом Первый Жрец поднёс ему алебастровую чашу с вином, смешанным с притупляющим боль зельем. Разум Хатепера инстинктивно хватался за привычную ему остроту восприятия. Терять контроль над собой было неприятно, дискомфортно, но то в обычных обстоятельствах. Сейчас же он напомнил себе, что всю свою жизнь был не только чиновником, защитником трона и Закона, но и жрецом Ваэссира. Сознание его поплыло, расслаиваясь, вбирая в себя эхо окружающих голосов. Его душа стремилась навстречу принимающим отеческим объятиям предка. Закончив новый виток речитатива, Секенэф повернулся к брату лицом. Ожившая, одухотворённая ритуалом статуя Ваэссира оказалась за его спиной, поддерживая, подчёркивая право его священной власти. Всем собой Хатепер чувствовал древнее присутствие по́лно и всеобъемлюще, видел Того-Кто-Стоял-За-Ними, дарителя их золотой крови, в глазах своего брата и за распахнутыми границами разума и мира материального. Он опустился на колени, но был не в силах выразить всю глубину своего почтения. Когда Владыка коснулся его рук, принимая ларец, Хатепер уже не ощутил физического прикосновения – только энергию, протекавшую в них и в окружавшем их ритуальном пространстве. Ладонь Секенэфа… нет, ладонь Ваэссира легла на его лоб. Жрецы тенями встали по обе стороны Владыки, чтобы помочь состояться физической части обряда. Это было бы больно, но радость сердца и ритуальные благовония сделали своё дело. Хатепер отстранённо воспринимал, как вгрызался в его спиленный по краю рог ювелирный штифт, неотрывно глядя в глаза Секенэфа. Пальцы Владыки сжимали его виски, а его взгляд в какой-то миг затопил всё вокруг золотым разливом. И лишь слова воззвания, льющиеся из уст Императора, ложились отчётливо, точно священные знаки под резцом скульптора на каменной плите. В какой-то миг Секенэф отнял руки, взял золотое украшение из поднесённого Первым Жрецом ларца и запечатал ритуал, восстановив целостность рога брата, намертво крепя на штифт идеально отлитый по мерке кончик. По безмолвному приказу Хатепер извлёк из потайного мешочка спиленный край рога, что носил при себе все эти годы. Секенэф взвесил его в ладони и вдруг сжал в руке с силой, недоступной ни рэмеи, ни человеку, ни эльфу. Обломок рога раскрошился, и Император ссыпал его с ладони