Французский вектор. Радоваться, пацаки!. Иван КарасёвЧитать онлайн книгу.
в абсолютных цифрах. Становится не по себе. Вот тебе и безопасность в спокойной европейской стране. Всё, конечно, зависит, от точки отсчёта. Но она непонятна. Где как. В тихом местечке где-нибудь на юго-западе она одна, а в северном пригороде Парижа, в районе знаменитого стадиона «Стад де Франс» – другая. А может, просто всё чаще и чаще заявляют. Но может и нет.
Вот есть такой объективный показатель – статистика угонов машин. Тут, наверное, объективность почти стопроцентная. Если у тебя угнали машину, то ты всяко пойдёшь и заявишь. А с ними, значит, такая петрушка. В благополучной Франции каждый год угоняют сто сорок тысяч авто. А у нас, в стране с традиционно негативным имиджем в сфере преступности, чуть больше двадцати. И это при том, что зарегистрированных автомобилей у нас поболе всё же: 59 миллионов против 52 французских. Да, у нас больше автохлама. Но, ребята, не в такой же пропорции! К тому же и «жигули» тоже угоняемая машина в регионах, на запчасти разобрать, и вперёд.
В постпрестроечные годы в России это был, можно сказать, национальный вид спорта. Угоняли всё и вся. Помните скорлупки-«ракушки» в московских и питерских дворах? Это была какая-никакая, очень уродливая, но гарантия от угона. А во Франции за десять лет в те же девяностые я слышал о всего двух случаях угона. В одном, подростки угнали, чтобы покататься. Проехали пару километров и бросили. Во втором, гость из Литвы договорился с французом, что «угонит» его авто, тот заявит через день, когда «угонщик» уже пересечёт границу. Деньги пополам. Всем хорошо, только страховке плохо.
Теперь не так. И масштабы не те, и угоны другие. Как только не ухищряются страховые компании, какие только виды антиугонного бизнеса не появляются – всё равно угоняют. Массово.
Возникает вопрос. Куда кто движется? У нас количество угонов сокращается. А у них? Любопытная тенденция. Для нас любопытная, но не для тех, кто во Франции живёт. Не думаю, что угонщиками работают коренные французы. Вот прямо-таки нищие студенты Сорбонны подрабатывают по ночам. Нет, понаехали, понапустили. А полицию приструнили, требуют соблюдения всего и вся. Так и представляю себе нынешнего коллегу комиссара Мегрэ, как у него текут слюнки, когда он читает о знаменитом литературном герое-сыщике, особенно о его вполне безобидных по тем временам методах дознания. «Мне бы так!» – мечтательно шепчет он и оглядывается – не услышал ли кто? Нет, так уже не будет, презумпция невиновности явных преступников и диктатура гуманности царят в мире этом. Тяжело полиции с уличными воришками, подростковыми бандами и наркодилерами. То ли ещё будет. Ой-ой-ёй-ёй.
Демократия – это гуманизм! Даже по отношению к террористам
Полиции трудно работать в государстве со слишком гуманной юстицией. Но, с другой стороны, как она может быть не гуманной! Ведь личность, человек – возведены в главную ценность современной цивилизации. Сначала человек и его права, а потом уже его проступки. Значит нужно проявлять гуманность. Так устроена вся правоохранительная