За несколько стаканов крови. Игорь МерцаловЧитать онлайн книгу.
оскорбленный подозрениями товарищей в отсутствии вольнодумства.
– А что такое? – удивился Тучко, продолжая жевать.
– Дневные кошмары? О нет, я спал прекрасно! Я еще никогда не спал так хорошо! Разумеется – после такой обильной трапезы…
Хмурий Несмеянович перестал жевать. Во взгляде, устремленном на Персефония, смешались осторожная веселость и жалость, с какими смотрят на выкрутасы пьяного или сумасшедшего.
– Это тебя злит?
– Меня злите вы, милостивый государь, и весьма успешно! – закричал Персефоний, надвигаясь на него. – Не смейте делать вид, будто ничего не понимаете! Я ради вас убил. Опустошил человека, чтобы залечить свои раны. Я теперь – преступник. Кошмары, говорите? Они еще будут – потом. Когда жизнь в изгнании, если мне суждена хотя бы она, сведет меня с ума. И все это – за несколько капель крови.
Тучко, нахмурившись, отложил еду.
– Тяжелый случай, – вздохнул он. – Вообще-то я полагал, что нанимаю тебя, малыш, за плату чуть большую, чем несколько капель крови, но теперь это, пожалуй, не имеет значения…
– Не имеет! – не дослушав, заявил Персефоний. – Вы покинули кабак живым и нашли себе убежище, я получил то, что хотел, – кровь. Думаю, мы в расчете.
– Угу, – кивнул Тучко, что-то обдумывая. – Пожалуй, так даже лучше. Знаешь, а ведь там, в кабаке, я крепко ошибся в тебе – никогда еще ни в ком так не ошибался. Но это и хорошо. Вот что, малыш. Ты совершенно прав, мы в расчете… почти. Ведь ты не станешь отрицать, что, оказывая мне услугу, получил плату большую, чем ожидал? Так вот, взамен я прошу тебя: этой же ночью отыщи и приведи или просто направь сюда самого матерого упыря, какой попадется.
– Ради новых преступлений?
– Ради моего спасения, малыш. Но ты об этом не думай. Ты мне должен услугу, я ее назвал. Это честный уговор – иди и выполни его.
– Я сделаю это, – решил Персефоний и направился к двери. – Надеюсь, больше мы не увидимся, милостивый государь.
Глава 3
Воспоминания в табачном дыму
Он ушел, и Хмурий Несмеянович опять взялся за еду, но аппетита уже не было. Отодвинув сверток, он снял куртку, подложил под голову и растянулся на сундуке, глядя в занавеси паутины, свисавшей с потолка.
Паутина была сухая и колыхалась от малейшего дуновения. Хмурий Несмеянович криво усмехнулся, подумав, что это очень похоже на его жизнь: любое движение воздуха – и он уже срывается с места, мечется… но, куда бы ни забросила судьба, в сущности, остается на прежнем месте.
Он свернул самокрутку и закурил ее, всматриваясь в завитки дыма, причудливо извивающиеся в теплом воздухе светлой июньской ночи.
Да, давно он так не ошибался, как в этом упыре…
Хмурий Несмеянович полагал, что по-настоящему ошибся только один раз в жизни – но уж зато так ошибся, что на всю жизнь хватило, и выхода не предвидится. Но если уж быть до конца честным с собой, в тот раз он ошибся добровольно и с большой охотой. При других обстоятельствах он бы до сих пор не называл тот выбор