Басни. Стихотворения. Иван КрыловЧитать онлайн книгу.
своем существовании, вопреки желанию своего основателя, подвигаться постройками далее вверх по реке Неве. Спор был довольно жаркий, и, разумеется, как всегда при споре, одни были одного мнения, а другие другого. Иван Андреевич все время молчал и усердно трудился над своей кулебякой. Графиня Софья Владимировна, как бы желая вовлечь его в разговор, выразила ему свое удивление о том, что такой важный предмет, как постройка Петербурга, подвергается с давнего времени столь разнообразным и многосторонним толкам.
“Ничего тут нет удивительного, – возразил совершенно спокойно Иван Андреевич, – и чтобы доказать вам, что я говорю истину, прошу вас, графиня, сказать, какого цвета вам кажется вот эта грань”, – спросил он, указывая на одну из граней люстры, висевшей над столом. “Оранжевого”, – отвечала графиня. “А вам?” – спросил Иван Андреевич гостя, сидевшего с левой стороны графини. “Зеленоватый”, – отвечал последний. “А вам?” – продолжал Иван Андреевич, указывая на гостя, сидевшего направо от графини. “Фиолетовый”. – “А мне, – заключил он, – синий”. Все умолкли. Удивление выразилось на лицах гостей, потом все засмеялись. “Все зависит от того, – сказал Иван Андреевич, принимаясь снова за кулебяку, – что все мы хотя и смотрим на один и тот же предмет, да глядим-то с разных сторон”.
После сего разговор о Петербурге не продолжался»[14].
Это рассуждение Крылова, сумевшего мгновенно окончить столь часто оборачивавшийся нешуточными идейными схватками спор о Петербурге, любопытно, по крайней мере, в двух отношениях. Во-первых, оно сродни его басням, в занимательной, предельно наглядной и часто неожиданной форме разъясняющим прописные истины тем, кто так и не научился помнить о них тогда, когда это необходимо, и применять их к частным эпизодам своей интеллектуальной биографии. Во-вторых, оно напоминает и свидетельствует о том, что в основе мировоззрения Крылова было признание принципиальной ограниченности миропонимания современного человека, обычно не способного или не умеющего взглянуть на тот или иной вопрос одновременно с разных сторон и осмыслить его во всей его сложности, а вместе с тем критически отнестись к собственной точке зрения.
Но скептическое – в этом смысле – отношение Крылова и к современному человеку (может быть, и к человеку вообще), и к современной цивилизации сформировалось задолго до беседы о Петербурге. Наиболее яркое и полное выражение этот крыловский скепсис нашел в его «Почте духов», выходившей первоначально как журнал, отдельными выпусками, а затем, с рядом переделок, переизданной и приобретшей вид единого и цельного текста[15].
«Почта духов» начинается в ключе готической повести: мрачный пейзаж, старый заброшенный дом, неожиданная встреча с бородатым стариком в одеянии волшебника, предложившего служить темным силам и представившегося Маликульмульком:
«Стужа, дождь и ветер, соединясь, самый лучший день изо всей осени делали самым несносным <…>. Грязь покрывала все мостовые <…>. Все торопились добраться
Колмаков Н. М. Рассказы об И. А. Крылове // Русский архив. 1865. № 8. Стб. 1007–1009.
Почта духов, или Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами: Ч. 1–2. СПб., 1789; Почта духов, или Ученая, нравственная и критическая переписка арабского философа Маликульмулька с водяными, воздушными и подземными духами: Ч. 1–4. СПб., 1802 (ниже везде цитируется по этому изданию).