Глазопял. Катерина МолнияЧитать онлайн книгу.
не понимает, что ноги у него уже не как у младенца и что не надо ими колотить впереди стоящее кресло и причинять дяде неудобство.
Последние две фразы женщина явно произнесла своему сыну, продолжая в упор смотреть на Михаила.
Он взглянул на женщину. Скорее всего, она старше его жены, кожа на ее лице отливала каким-то благородным блеском, выравнивая изнутри морщинки, а глаза были точь-в-точь как у сына, темные и пронизывающие. Пшенично-воздушные волосы забавно пушились на макушке. Она вдруг улыбнулась ему и взмахнула головой, отгоняя от глаз длинную челку. Пшеничное облако приподнялось, и волосы послушно приняли нужную форму, повинуясь невидимому женскому волшебству.
На секунду Михаилу показалось, что он ее где-то видел. Он замешкался, ему стало вдруг неловко и одновременно так тепло от такой открытой улыбки женщины, что он попытался пробубнить в ответ что-то типа: «Ничего страшного», – как внезапный сильный толчок в бок со стороны жены в тот же миг рассеял возникшую магию.
– Тебе чего не сидится, глазопял? – Софа тяжело дышала и сжимала губы в трубочку, всасывая со свистом воздух, как разъяренный бык.
– Еще не успели сесть в самолет, как ты за свое? Кобелина проклятый! – громко добавила она, словно втыкая пластмассовую вилку в мужа.
Кобелина проклятый, с обязательным ударением на о, было выражением, тоже доставшимся Софье от ее бабки. Михаил осознал, что брань жены слышат даже соседние ряды, неодобрительно косившиеся на него, и тем более женщина, сидевшая позади. Он вжался в свое кресло, как отруганная собака. Его лицо стало пунцовым. Жена смотрела на него и, удовлетворившись тем, что ее слова достигли цели и муж ведет себя примерно, принялась собирать разбросанные по столику салфетки и пакетики из-под еды.
Постепенно возня позади затихла – видимо, мальчик заснул, как и большинство пассажиров. Михаил, получивший от жены еще пару колких фразочек, уже мирно обсуждал с ней планы на отдых.
Он изо всех сил пытался проползти к морю, миролюбиво шелестевшему за огромными ногами его жены, но каждый раз десятиметровая Софочка пинала его, как мяч. Он летел назад, кувыркался, в бессилии захлебываясь слезами, и каждый раз в полете доносился ее раскатистый смех и протяжное: «Куда собрался, Глазопял?». Пинки становились все сильнее, жена надвигалась на него все ближе, явно собираясь раздавить его, как таракана, и тут Михаил в ужасе открыл глаза…
Софья пихала его в ногу, пытаясь разбудить. Ей надо было в туалет, о чем она, не стесняясь в выражениях, кричала ему в ухо. Он встал, выпуская ее. Софья, протиснувшись между кресел, торжественно прошествовала в уборную, приподняв полы плиссированной юбки, из-под которой виднелись далеко не утонченные, да еще и отекшие от длительного перелета лодыжки. Михаил вздохнул, еще раз отгоняя видение огромной пытающейся его прикончить жены, и мельком глянул на располагавшийся за ним ряд.
Мальчик сладко спал, свернувшись в кресле, а женщину явно разбудила шумная Софья. Она поставила ноги на краешек