Семь тетрадей. Избранное (сборник). Борис ЩербаковЧитать онлайн книгу.

      И хмель оставил место страху,

      И он представил ясно плаху,

      На главной площади народ.

      И сердце вдруг забилось чаще.

      Он поспешил рукой дрожащей

      Закрыть во всем виновный рот.

      Слова сорвались с языка,

      И не вернуть тех слов обратно,

      И стало всем сполна понятно,

      Сколь зависть эта велика.

      Вино, проклятое вино,

      Тут виновато лишь оно!

      А вдруг да кто-нибудь из тех,

      Что на вчерашней был пирушке,

      Да сделал «ушки на макушке»

      И пользу вынес из утех,

      И то, что уловило ухо,

      Донес до царственного слуха!

      По сердцу – будто острый нож!

      Дамокл присел от осознанья,

      Что неспроста в коленях дрожь

      От одного воспоминанья.

      А верно, все же быть беде,

      И, протянув ладонь к воде,

      Журчащей влажною прохладой

      Из пасти каменного льва,

      Он снова вспомнил те слова,

      Ведь надо ж так, хоть стой, хоть падай,

      Сказать: «Завидую царю!»

      Хотя бы тут же отказаться,

      Мол, боги, что я говорю!

      В любви и верности признаться…

      Но хмель есть хмель. И вот уж, он,

      В печаль и горе погружен.

      Сидит и ждет судьбы решенья

      За то, что, чуя власть вина,

      Не выбирая выраженья,

      Всю зависть высказал сполна.

      Уже проснулись Сиракузы,

      Повозки тащатся в пыли,

      Подходят с моря корабли,

      Как тяжелы в их трюмах грузы!

      Идут, спеша куда-то, дамы,

      Смеясь задорно и легко.

      Подняв тунику, служка храма

      Бежит по камням босиком.

      Сверкают красной медью латы,

      Проходят воины куда-то.

      Ах, как завидует он им,

      Дамокл – старый подхалим!

      Как голубь, сидя на карнизе,

      Он целый день тут просидел.

      От ожиданья поседел,

      А вдруг узнает Дионисий!

      И точно! К вечеру во двор

      Въезжает, видимо, посыльный —

      Поверх туники плащик пыльный, —

      И, не вступая в разговор,

      Зовет Дамокла чуть заря

      Явиться, да при всем наряде,

      Великих дел и пиршеств ради

      Пред очи светлые царя.

      Всю ночь обдумывал приказ

      И не сомкнул до солнца глаз

      Дамокл, льстец и лизоблюд

      У сиракузского тирана.

      Саднило сердце, будто рана.

      И вот привет последний шлют

      На землю звезды – стражи ночи,

      И солнце радостное прочит

      Хороший день и светлый мир.

      Дамокл отправился на пир.

      Весь путь держался молодцом,

      В последний раз перед дворцом,

      Скривив от слез дрожащий рот,

      Взглянул он в солнечные выси

      И смело ринулся вперед:

      Его встречает Дионисий.

      Визиту вроде б удивляясь,

      И, как матрону на балу,

      Подводит бедного к столу,

      И этак гнусно ухмыляясь,

      Сажает в кресло, стул сиречь,

      А