Испанский сон – 1. El sueño español. Нина РусановаЧитать онлайн книгу.
кафтанчиков. На талии каждого из них красуется узкий кожаный с золотом ремешок, из ворота выглядывает белая вышитая манишка, а снизу висят короткие штанишки буфами, с нашитыми на них полосками золотой ткани. Не хватает, пожалуй, только беретов с белыми страусовыми перьями и маленьких шпаг.
Платья и кафтанчики можно потрогать. Яблоки можно подержать в руке. И кажется даже, что их можно надкусить. Но, конечно же, я этого не делаю – мне достаточно только смотреть, только видеть их. Кажется, что они светятся изнутри каким-то своим, особым… яблочным светом…
Меня охватывает какое-то странное чувство. Будто где-то я уже всё это видел… Всё это уже было когда-то… Всё это какое-то… такое настоящее… или почти настоящее… и в то же время я знаю, что оно – не настоящее вовсе. Материальные, осязаемые, эти предметы видятся мне чем-то совершенно нереальным. Всё это напоминает мне… не то какой-то виденный мною когда-то, очень давно, сон, не то какую-то сказку… не то театральные декорации.
«Инсталляция» – всплывает в голове нужное слово.
Ты зовёшь меня уже из темноты комнаты, и я вхожу.
Ты проходишь вглубь и зажигаешь свет – небольшую лампу на туалетном столике с трюмо. Свет не яркий, а приглушённый, рассеянный, тёмно-золотой. Теперь я могу различить очертания комнаты и её обстановку.
Комната очень узкая, так называемый «пенал». И почти вся она, не считая трюмо и небольшого перед ним пуфика-табурета с мягким светло-зелёного атласа прямоугольным сиденьем и выгнутыми золотистыми ножками, занята шкафами, которые стоят вдоль стен, возвышаясь до потолка. Они белые, но не сплошь, а будто наспех выкрашены грубой кистью и поэтому не прокрашены, отчего под краской проглядывает серебристо-серый грунт. «Под старину». В одном конце комнаты дверь, в которую мы только что вошли, а в другом – окно. Оно не занавешено, и, глядя на него, я вдруг понимаю, что уже очень поздно. В той стороне комнаты, где входная дверь, есть ещё одна, расположенная к первой под прямым углом и ведущая, видимо, в ванную. Оттуда слышится какой-то неясный шум. Какой-то тихий, едва различимый не то гул… не то зудение.
Стоя у трюмо, ты медленно разматываешь и так же медленно снимаешь с себя воздушное синее, цвета electrique, кашне… скорее даже, это палантин… и кладёшь его на столик. Спиной ко мне, ты пристально смотришь в зеркало – на меня. На тебе обтягивающий тёмно-синий топ на тонких бретельках и немыслимое количество ярких пластмассовых бус на шее: белые, красные, голубые, фиолетовые, оранжевые и жёлтые круглые бусины, крупные и мелкие – абсолютно беспорядочное сочетание цветов и размеров. Нечто «африканское». Я знаю: это мода сейчас такая. Бус так много, что если бы шея у тебя не была столь лебединой, её бы подо всем этим «роскошеством», наверное, и видно не было. Ты начинаешь снимать украшения – одно за другим, – всё так же глядя на меня из зеркала, и кладёшь их на столик – одно за другим.
На левой руке у тебя такие же