12-й четверг 30-го октября. Дана ВиЧитать онлайн книгу.
как наставлений и обязанностей, должностей – выше крыши. Точнее – крыш! Здания, как и знания о мироустройстве и подчинении, чему бы и кому бы там ни было, главное – подчинении, сравнялись. Добро пожаловать в ад, дамы и господа!
Денег нет, но вы держитесь!
Да! Как будто: вы все умрете, а я останусь. Так и знайте, вот! Живите с этим. Недолго, собственно!
Сначала – за тобой, след в след, чуть ли не следует эбонитовая палочка, чтобы почерпнуть твой каждый электрический импульс, вызывающий электризацию, и волосок. А после… Если находит и подчиняет – линейка. Или веник, швабра… И нет. Не по голове! Или, что, нужно было сказать: не бьют? Врут – все, да не все. Не в голове – так точно. Не я. По рукам. Или заставляют убираться. Лишний раз и на лишний же час, оставшись, задержавшись в кабинете. Или во всем учебном заведении. Чего и нет?! Воспитательные работы и мероприятия!
Да и, в конце концов, не всех же закрыли. Надо на ком-то же и оторваться. Чтобы те уже, в свою очередь, оторвались на других. И так – по цепочке. От верха к низу. Да! Как и везде. А как закроют – откроются остальные. И… Какой смысл? Я, может, и вижу. Но не они. Так было с морозами, так было с гриппом, так было и… С выбором! А точнее – выборами. Без того же выбора! И как бы, за кого не боролись – на того и напоролись. Не имея – не ценим, а не потерявши -… Не плачем.
И не только поэтому. Пропалят косметику – и линейкой не обойдется. В ход пойдет холодное оружие. Или только мне так птичек (палочки-галочки), на косяке двери, помечали – по росту? Точнее – возрастанию. Линейка не брала – брал нож или ножницы. В этом же случае – острые указки и пишущие принадлежности. А там – и канцелярский нож. Как альтернатива. За закрытыми дверями – много чего происходит. Проще сказать: чего не. Ничего!
Пары химии не сразу покидают стены комнаты. И, в то время, пока ею, на лицо, накладывается светло и темно-бежевая косметика. В виде крема, светло-бежевого тона и легкой бежевой пудры. Темных теней, небольшого количества черной туши и бежевой матовой помады на губы. В ее адрес летят небрежные и нелицеприятные, даже бранные, комментарии. Уже – из-под большой пуховой синей подушки. Накрытой, сверху, синим одеялом. И все с тем же, приятным сердцу, баритоном.
А только вчера – были жалобы на заложенный нос. Разложился?!
Вставай, давай! Хватит валяться и нежиться в кровати. Тебе – после меня уходить!
Под конец уже нанесения грима – поправляется пиджак. Следом – полы рубашки, заправленные в брюки. В руках оказывается серая кожаная сумка. И тут же – повисает на правом плече, зазвенев серыми металлическими замками.
Россия – …
Вновь раздается мелодия будильника. И вновь же – незамедлительно отключается.
Телефон исчезает в закромах все той же кожаной сумки. И брюнетка, на цыпочках и чуть ли не полусогнутых, а там и корточках, направляется к выходу. Минуя знакомые, давно узнанные и намотанные на несуществующий ус, скрипучие и трескучие,