В объятиях дождя. Чарльз МартинЧитать онлайн книгу.
свидетельство внутреннего диалога внутри человеческой оболочки, некогда имевшей коэффициент умственного развития 186, если не больше. Были все шансы на то, что он покинет «Спиральные дубы» пристегнутым к носилкам и с билетом в один конец в неприметное городское учреждение, где все двери ведут только внутрь, а все комнаты покрыты голубой мягкой обивкой в четыре дюйма.
Пациентом палаты № 2 была двадцатисемилетняя женщина, поступившая совсем недавно и сейчас крепко спавшая под воздействием мощной дозы торазина в 1200 мг. Сегодня, завтра и до выходных от нее не ожидалось никаких проблем. Ее психопатические наклонности тоже находились под седативным эффектом. Три дня назад ее муж постучался в парадную дверь клиники и попросил принять ее. Это произошло вскоре после того, как она осуществила свою девятнадцатую маниакальную схему: опустошила семейный счет в банке и отдала 67 000 долларов наличными мужчине, который называл себя изобретателем приспособления, вдвое увеличивавшего пробег любых автомобилей на одной заправке. Незнакомец не оставил расписки и исчез в неизвестном направлении вместе с деньгами.
Пациенту из палаты № 3 несколько раз исполнялось сорок восемь лет за последние три года. Сейчас он стоял у поста дежурной медсестры и спрашивал: «Когда начнется потеха?» Не получив ответа, он стукнул кулаком по столу и произнес: «Корабль пришел, а я никуда не отправляюсь. Если вы скажете Богу, то я умру». Его речь была сдавленной; его ум выдавал тысячу блестящих идей в секунду, а в животе у него бурчало. Поскольку он был убежден, что его желудок находится в аду, то три дня ничего не ел. Он пребывал в эйфории, имел подробные галлюцинации и находился в пяти секундах от очередного стакана клюквенного сока – инъекции по выбору медсестры.
К 10:15 утра тридцатитрехлетний пациент из палаты № 6 еще не прикасался к своему яблочному муссу. Он с подозрением изучал свой завтрак, выглядывая из-за двери санузла. Он находился здесь семь лет и был последним из пациентов, получавших коктейль «Литий плюс три». Он знал о литии, тегретоле и депракоте, но не мог разобраться, куда ему дважды в день подкладывают по 100 мг торазина. Он знал, что препарат куда-то подмешивают, но в последние несколько месяцев постоянно находился в сумеречном состоянии, чтобы понять, куда именно. После семи лет в палате № 6 сотрудники клиники могли с высокой вероятностью прогнозировать, что семь-восемь раз в год у него происходит ремиссия. В эти периоды пациент лучше всего реагирует на постепенное уменьшение дозировок торазина в течение двух недель. Несколько раз они объясняли это пациенту, и он понимал их слова, но это не означало, что они ему нравились.
Он хорошо вписывался в диагностическую картину клиники, хотя в свои тридцать три года был гораздо моложе среднего возраста пациентов, составлявшего сорок семь лет. Его темные волосы истончились и поредели, а возле ушей появились седые волоски. Чтобы скрыть седину, но не плешь и отступающую линию волос, он стригся очень коротко. В этом он отличался от