Яблоневое дерево. Кристиан БеркельЧитать онлайн книгу.
гуляет свежий ветерок. В холле Отто повернулся к Жану.
– Пожалуйста, передавайте привет дочери.
Жан смущенно засмеялся.
Уже стемнело. Отто шел быстрым шагом, а в голове у него звучало ее имя. Сала… Сала… Сала… Он сразу узнал ее, как только из-за двери показалось ее тонкое лицо. Внезапный испуг. И она не выдала его уже во второй раз. Возможно, она делает это сейчас? Он отмахнулся от этой мысли, словно лошадь от надоедливой мухи. И перед ним снова возникло ее лицо. Любовь не интересовала Отто. Конечно, у него уже бывали девушки, но любовь, сильные чувства он считал глупостью. Ему нравились девушки с большой грудью и красивой задницей и не такие тощие, как его сестра Эрна. Но теперь? Он мог вспомнить только глаза Салы. Глаза и темные волосы. Густые волосы, заплетенные в толстую косу. Пульс ускорился, хотя теперь он шел медленнее. Она так по-особенному смотрела на него этими глазами. Синими или карими? Синими. Лицо у нее миндалевидной формы. Кожа сияет белизной. Массивный нос с чуть опущенным кончиком. Когда она слегка улыбнулась ему на прощание, он заметил выемку между передними зубами. Люди с большими щербинами между зубами много путешествуют, так говорила его мать. Посреди ночи он лежал в постели с широко открытыми глазами. Он видел длинную белую шею Салы. Вскоре после этого он заснул.
Сала не сказала об Отто ни слова. Она не стала расспрашивать отца о посетителе и молчала об их первой встрече. После школы она вернулась в свою комнату и сидела там до шести, а потом, как всегда, отправилась готовить ужин. Жан заметил, что она почти ничего не ела. На попытки отца растормошить ее девочка реагировала с элегантной сдержанностью, словно он был навязчивым незнакомцем. Потом она заболела и слегла с температурой в кровать. Еще никогда болезнь не была столь желанной. Одна в комнате, она чувствовала себя вольготно и свободно и могла снова вспоминать каждую секунду их встреч.
Почти каждое воскресенье Отто наслаждался открытым обществом в доме Ноль. Пока исчезали последние гости, он продолжал сидеть с Жаном, углубившись в беседу. Салу он, казалось, избегал. Отто чувствовал, как в нем растет перемена, от которой ему было не по себе. В часы посещений он думал только о ней, но, когда она наконец оказывалась перед ним, он стеснялся. Теперь он часто проходил мимо турника во дворе, не чувствуя потребности установить очередной рекорд по подтягиваниям. Он думал о книгах, впервые увиденных вместе с Салой, и о ее отце. Видел его руки с тонкими длинными пальцами, которыми он постукивал при беседе, задавая ритм своим мыслям. «Как дирижер», – подумал Отто, хотя еще ни разу не был на концерте. У него перед глазами возникали ряды драгоценных кожаных томов на полках. Они таили потоки мыслей, историй, проектов. На письменном столе стоял портрет женщины. Она казалась прекрасной и преступной. Это мать Салы?
Когда Сала впервые пригласила его к себе в комнату, он благоговейно замер на пороге. Все в комнате дышало простотой беззаботной жизни, но чувствовалось и что-то темное, чему он не мог подобрать названия. Сала с улыбкой взяла его за руку. Они