Повесть о настоящем Шарике. Ринат ВалиуллинЧитать онлайн книгу.
своего видишь часто? – лизнула она Шарика.
– Раз в неделю, – услышал пёс запах домашнего супа в её языке.
– Алименты платишь? – не переставала она лизать его гордость.
– Ежемесячно, тридцать пять процентов костей, – начал он возбуждаться от такого обилия женской неги.
– Ты всё в кости играешь, а ребёнку мясо нужно, – резко прекратила она ласкать его морду.
– Да где же я его возьму, мясо-то? Работу ищу, перебиваюсь пока старыми заначками.
– А как же заграница? – поднялась с земли и отряхнулась Муха.
– Ну ты же понимаешь, что всё это одна болтовня, для красного словца, кому я там нужен, за границей, там своих псов хватает, – со злостью на себя закусил Шарик блоху, которая ползла по его лапе. А может, и не было никакой блохи, просто злость.
– Чем сегодня займёмся? – попыталась она отвлечь от тяжёлых дум Шарика.
– Может, кино посмотрим?
– Может, лучше друг на друга?
– А других нет вариантов?
– Никто меня не любит, никому я не нужна, – заскулила Муха.
– Так радуйся: никто не обидит, не бросит ради другой, не изменит, не выгонит, не поцелует жадно в самое сердце, чтобы затем плюнуть в душу. Ты в безопасности, – прикусил Шарик любя её холку.
– К чёрту опасность! Знал бы ты, как её порой не хватает, – виляя хвостом, оценила она его манёвр.
Шарик хорошо знал, что после этих слов погода в душе женщины начинает резко портиться, как бы ярко ни светило солнце. Он хотел бы утешить Муху, но знал, чем это может обернуться. То, что было, обязательно повторяется, стоит только попробовать заново начать городить огород отношений, стоит только один раз остаться, а утром почистить зубы, одеться, позавтракать и выйти на улицу, можно даже не завтракать, можно даже не одеваться. И пошло-поехало, минимум через неделю, если считать, что эта неделя будет медовой, опять выедание нервов. А может быть хватит, и ночи, как только холодильник, пустой утром, пожмёт тебе руку, или лапа забудет выключить свет в туалете или другой найдётся какой-то предлог, который ты попытаешься писать слитно с тем, что может существовать только раздельно.
– Неужели ты всё ещё меня не простил? – угадала движение его мыслей Муха.
– Простить можно что угодно, только это будет уже не любовь, и даже не дружба.
– А что это будет?
– Кёрлинг, где один станет с криками сталкивать камень с души, а другой попытается оттереть на ней пятно.
– Сколько я не смотрела, этот вид спорта не понимаю.
– А что там непонятного? Всё как в жизни, сплошные тёрки.
– Я чувствую себя бесполезной вещицей, даже ты меня больше не замечаешь.
Шарик почувствовал, что нечто внутри Мухи искалечено и не подлежит ремонту, хотя многие до сих пор так или иначе пытаются восстановить её нежность, лезут в монетоприёмник, в эту складку любви, пещерку истомы, в этот спальный мешок, в карман, в ларец с драгоценностями, в вечную скважину нефти, в её метро, в её бесконечный космос… За любовью, со своим проездным билетом. Он даже услышал, как