Юрий Долгорукий и византийская принцесса. Павел ЗагребельныйЧитать онлайн книгу.
бы мог знать? И в Киеве отродясь не был. Встретились, человек и попросил. А меня ежели кто попросит, то я… Мне что?
– И это он так вот сгоряча и выложил тебе все, как на исповеди: и кто такой, и куда путь держит? А теперь ты думаешь, тебе поверят?
– Стало быть, ты еще и не веришь? Ну и не нужно. Разве я платы от тебя хочу? Попросила девка, пришел, сказал тебе, хотя и тебя, стало быть, впервой вижу и не знаю, что ты и кто еси. Мое дело, стало быть, маленькое…
Человек повернулся и молча пошел своей дорогой.
– Эй, – тихонько позвал его Иваница, – куда же ты? Постой, мне надобно еще спросить.
– Наспрашивался уже вдоволь, – донеслось из темноты.
Человек исчез, будто его и не было никогда, и Иваница не поверил бы в это явление, если бы не стояла рядом с ним Ойка в белом своем козьем меху, а еще хотелось верить не только в самый разговор, но и в истинность слов человека, больно уж несчастным был он на вид. А таким Иваница верил всегда.
– Так мы поедем, – сказал Иваница девушке. – Может, и ты с нами? Если найдем твоего брата, что нам с ним делать?
– Не найдешь ты его.
– Вот уж! Почему же не найду?
– Спишь много. Когда ни приду – спишь.
– Вот уж! Я тебе покажу сейчас, что не сплю!
Он снова хотел было поймать ее за руку, но она увернулась, отбежала подальше, сказала строго:
– Поезжай. А захочешь возвернуться со своим лекарем, – буду ждать.
– Хоть прикоснуться к тебе, – заканючил Иваница.
– Тогда и прикоснешься. Князьям не позволяла, а уж тебе…
Исчезла – ни слуху ни духу. Иваница вздохнул, еще немного постоял, ибо не верил, что так бессмысленно закончится его приключение с этой норовистой девушкой, но не дождался ничего и пошел будить Дулеба.
Дулеб, услышав о новости, тотчас же велел седлать коней.
– Возвращаемся к князю Изяславу без промедления.
Иваница чесал затылок в темноте, кряхтел.
– Не очень мне охота выбираться из Киева, Дулеб…
– А что мы имеем здесь несделанное?
– Ты, может, и не имеешь, а я имею. Девку оставляю такую, что грех даже сказать! Тебе-то все равно, ты к девчатам равнодушен, а у меня душа разболелась. Нигде еще такого не было.
– Болела и у меня, – вздохнул Дулеб. – Не раз болела, а приходилось все бросать и так… Да и не так, а… Бежать пришлось, Иваница. Не знаешь ты об этом, и никто не знает…
– Вот уж! – удивился Иваница и пошел готовить коней.
Кричко встал, чтобы проводить гостей. Не спросил, почему они так торопятся, не приглашал дожидаться утра. Ежели нужно людям, значит, нужно.
– Будете в Киеве, – не проезжайте мимо, – сказал на прощание. – А что возвернетесь сюда – знаю наверняка. Потому что кто единожды побывает в этом городе, не забудет его до самой смерти. Вы же молоды, до смерти далеко, люди вольные, сел на коня – да и снова в этом благословенном городе.
– Приедем, – обещал Дулеб, – не раз еще приедем, добрый человек. Вот Иваница и сейчас уже готов расседлать коня…
– Слыхал, слыхал, как он шептался здесь с дивчиной,