Каприз. Ирина КомароваЧитать онлайн книгу.
всю жизнь чернить собственные белесые бровки и реснички, она никогда не скрывала искреннего восхищения Сашенькиными.
Нос, хотя и не был предметом гордости, но и нареканий никаких не вызывал – не слишком большой и не слишком маленький, не вздернутый, без горбинок, одним словом – ровненький аккуратный носик на своем месте.
И рот Сашеньке, в целом, нравился. Великоват немного, да и губы могли бы быть не такими тонкими, но ведь это, в сущности, такой пустяковый изъян, не правда ли? По крайне мере, никто из близких ей людей не обращал на него никакого внимания.
А вот высокий рост и стройная фигурка – это девушку действительно немного огорчало. Ей всегда казалось, что она выглядела бы намного лучше, будь хотя бы на полголовы пониже и капельку пополнее. Но если с ростом поделать ничего было нельзя, то надежда обрести желаемые формы оставалась, тем более, что отсутствием аппетита Сашенька никогда не страдала. Правда, пока что все ее усилия в этом направлении ни к чему не привели – талия девушки оставалась все такой же тонкой.
Одним словом, не придавая этому слишком большого значения и не пользуясь практическими никакими косметическими средствами, кроме душистого мыла, Сашенька выглядела девицей достаточно привлекательной.
При этом, кроме приятной внешности, у девушки голова была не пустая – она получила, хотя и домашнее, но очень неплохое образование. Об этом позаботились в первую очередь родители и мадмуазель Клотильда. Магдалена, принявшая ее в свой дом, так же верила в пользу образования для девочек и не видела оснований лишать ее привычных занятий. Так что теперь Сашенька, кроме родного русского и естественным образом вошедшего в ее жизнь польского, в совершенстве знала французский, чуть хуже говорила по-английски, хорошо разбиралась в математике и могла поддержать разговор на тему естественных наук. Правда с пением и игрой на фортепиано у нее не очень ладилось, зато она неплохо знала классическую и современную литературу. Если беседа вдруг касалась последнего, наделавшего много шума, романа графа Льва Николаевича Толстого, то у нее имелось собственное мнение, разумное и обоснованное. И когда начинали, например, сравнивать достоинства таких поэтов, как Александр Пушкин и Адам Мицкевич, она могла очень быстро доказать, что оба они гениальны не менее, чем всей Европой уже признанный за гения, лорд Байрон.
Добавленное ко всему этому умение вести дом – врожденный талант Сашеньки, отшлифованный сначала матерью, а затем жизнью в доме тетушки Магдалены, вместе со скромным обаянием девушки превращали ее в истинное сокровище для семейной жизни, пока, увы, никем не востребованное. Круг знакомых был слишком узок и состоял из нескольких одиноких пожилых дам и двух-трех не менее пожилых панов. Денег на то, чтобы выезжать в свет, не было и не предвиделось, семейств с молодыми людьми ее возраста и равных по положению и состоянию в окрестностях не было. В свое время Сашеньку вежливо приглашали на молодежные праздники в несколько домов,