В глубине Великого Кристалла. Помоги мне в пути. Владислав КрапивинЧитать онлайн книгу.
цепочках бегучих огней. Над крышами вертелись хвостатые спирали фейерверков. Люди танцевали повсюду под разноцветными взмахами прожекторных лучей. Ко мне подошла метровая голова в треуголке, с рыжими буклями и мясистым красным носом пьяницы флибустьера. Один глаз сверкал голубой пластмассой, на втором было черное полотенце. Внизу из головы торчали ноги в съехавших гольфах и стоптанных сандаликах.
Старательным сиплым голосом голова потребовала:
– Кошелек или жизнь! – И между большущих зубов просунулась вместо языка тощая рука в черной перчатке, сжимающая кремневый пистолет.
– Конечно, жизнь! – храбро решил я, и пистолет выпалил в меня желтым огнем и зарядом конфетти. Я сделал вид, что грохаюсь навзничь. Голова зашлась переливчатым смехом и ускакала, хлопая ремешками расстегнутых сандалий…
Потом в меня еще не раз палили из хлопушек, а трехголовый дракон предложил выбор: или я буду съеден на месте, или выслушаю арию влюбленного Змея Горыныча, которую он исполнит на три голоса. Я сказал, что сперва одно, а потом другое. Дракон ограничился арией, после чего я оказался перед эстрадой, где кувыркались под бубен и жонглировали кокосами негритята. На эстраду спланировала Баба Яга на метле, и негритята с визгом разбежались, кидая в бабку упругие надувные орехи…
«Бабка Ёшка, – вспомнилось мне. – Ёшкин свет…» Все-таки жаль, что нет со мной Сашки. Я малость загрустил и даже подумал, что пора возвращаться. В этот момент на площади начал меркнуть свет.
Погасла иллюминация, медленно потускнели фонари. И праздничный шум угас, как бы приглушенный опустившейся темнотой.
Впрочем, большой темноты не было. С ратуши рассеянными снопами светили два прожектора – зеленый и голубой. Они высвечивали Каменные Ворота. Одна башня казалась салатно-серебристой, другая – серо-бронзовой. Прожекторный свет они отражали на стоящих поблизости людей. Потом с верхушки левой башни ударил по площади резкий белый луч. Люди почему-то шарахнулись от него, и сквозь толпу коридором легло пустое пространство – заблестела полоса гладких булыжников.
По этой сверкающей полосе мчался к воротам пацаненок лет десяти – темноволосый и кудлатый, в укороченной, как у Сашки, школьной форме и босой. В тишине его ступни звонко хлопали по булыжникам. Шагов за двадцать до правой башни мальчишка затормозил, задрал голову и заорал:
– Стаська, давай! У нас четыре минуты, потом на станции полетят контакты!
И в ответ зазвучал из могучего динамика мужской голос – резкий, как свет белого прожектора:
– Граждане Подгорья! Просим извинить, что мы на несколько минут прерываем ваш праздник! К сожалению, другого времени у нас нет, день и час был рассчитан давно!.. Просим всех отойти от ворот не менее чем на пятьдесят шагов!.. Только спокойнее, пожалуйста, без давки и спешки! – Голос вдруг смягчился, в динамике даже прозвучала испуганная нотка, потому что люди разом колыхнулись назад. – Осторожнее, прошу вас… И тогда Подгорье увидит небывалую вещь!.. Считайте, что это еще один праздничный аттракцион!
В тишине, лишь при нескольких вскриках, люди подались