Преступление и наказание. Федор ДостоевскийЧитать онлайн книгу.
слова.
«Долго же не отвяжутся!» – думал он. – Из каких денег это всё куплено? – спросил он наконец, глядя в стену.
– Денег? Вот тебе на! Да из твоих же собственных. Давеча артельщик был, от Бахрушина, мамаша прислала; аль и это забыл?
– Теперь помню… – проговорил Раскольников после долгой и угрюмой задумчивости. Разумихин, нахмурясь, с беспокойством на него посматривал.
Дверь отворилась, и вошел высокий и плотный человек, как будто тоже уже несколько знакомый с виду Раскольникову.
– Зосимов! Наконец-то! – крикнул Разумихин, обрадовавшись.
IV
Зосимов был высокий и жирный человек, с одутловатым и бесцветно-бледным, гладковыбритым лицом, с белобрысыми прямыми волосами, в очках и с большим золотым перстнем на припухшем от жиру пальце. Было ему лет двадцать семь. Одет он был в широком щегольском легком пальто, в светлых летних брюках, и вообще всё было на нем широко, щегольское и с иголочки; белье безукоризненное, цепь к часам массивная. Манера его была медленная, как будто вялая и в то же время изученно-развязная; претензия, впрочем усиленно скрываемая, проглядывала поминутно. Все, его знавшие, находили его человеком тяжелым, но говорили, что свое дело знает.
– Я, брат, два раза к тебе заходил… Видишь, очнулся! – крикнул Разумихин.
– Вижу, вижу; ну так как же мы теперь себя чувствуем, а? – обратился Зосимов к Раскольникову, пристально в него вглядываясь и усаживаясь к нему на диван, в ногах, где тотчас же и развалился по возможности.
– Да всё хандрит, – продолжал Разумихин, – белье мы ему сейчас переменили, так чуть не заплакал.
– Понятное дело; белье можно бы и после, коль сам не желает… Пульс славный. Голова-то всё еще немного болит, а?
– Я здоров, я совершенно здоров! – настойчиво и раздражительно проговорил Раскольников, приподнявшись вдруг на диване и сверкнув глазами, но тотчас же повалился опять на подушку и оборотился к стене. Зосимов пристально наблюдал его.
– Очень хорошо… всё как следует, – вяло произнес он. – Ел что-нибудь?
Ему рассказали и спросили, что можно давать.
– Да всё можно давать… Супу, чаю… Грибов да огурцов, разумеется, не давать, ну и говядины тоже не надо, и… ну, да чего тут болтать-то!.. – Он переглянулся с Разумихиным. – Микстуру прочь, и всё прочь; а завтра я посмотрю… Оно бы и сегодня… ну, да…
– Завтра вечером я его гулять веду! – решил Разумихин, – в Юсупов сад, а потом в «Пале де Кристаль» зайдем.
– Завтра-то я бы его и шевелить не стал, а впрочем… немножко… ну, да там увидим.
– Эх досада, сегодня я как раз новоселье справляю, два шага; вот бы и он. Хоть бы на диване полежал между нами! Ты-то будешь? – обратился вдруг Разумихин к Зосимову, – не забудь смотри, обещал.
– Пожалуй, попозже разве. Что ты там устроил?
– Да ничего, чай, водка, селедка. Пирог подадут: свои соберутся.
– Кто именно?
– Да всё