Изобличитель. Кровь, золото, собака. Александр БушковЧитать онлайн книгу.
а ежели каждая копейка тяжко достается? – проворчал купец. – А так-то вы правы, с чего б ему, не варнак с каторги… Сызмальства в нашем городе обитает, личность всем знакомая… Ну, благословясь…
Он осторожненько потянул на себя двумя пальцами деревянную ручку двери – и она стала отходить, даже не скрипнув. Обернувшись к Ахиллесу и победно ухмыльнувшись, купец вошел первым. Они, стараясь ступать как можно тише, миновали опрятную кухню (сразу видно, давно не использовавшуюся по назначению), купец так же тихо открыл вторую дверь, уже выглядевшую вполне «господски». Ну да, «чистая половина», нечто вроде прихожей, куда выходили три двери. Оба старательно прислушались, потом Пожаров кивнул на одну из дверей, самую близкую. Там, и точно, слышался тихий разговор, какое-то движение.
Митрофан Лукич влетел в дверь первым. Ахиллес вошел следом.
Спальня, как и следовало ожидать, небольшая, но уютная. Раздался женский визг, и лежащая в постели проворно прикрылась простыней до глаз. Качурин так и остался стоять, остолбенело взирая на ворвавшихся – без пиджака и жилета, в расстегнутой рубашке. Разумеется, он был без парика и усиков на манер французского комика, но, как и по прежним наблюдениям Ахиллеса, выглядел этаким роковым красавчиком с экрана синематографа или сцены захолустного театра.
Опомнился он очень быстро. И улыбнулся даже как бы и нагловато:
– Ах, вот это кто… Его степенство Митрофан Лукич… И квартирант его, изволите ли видеть… Ай-ай-ай… Негоже почтенному купцу первой гильдии вот так вламываться разбойничьим манером в чужую квартиру, а уж господину подпоручику тем более…
Странное дело, но он выглядел чертовски спокойным. Быть может, это и есть его подлинное лицо, подумал Ахиллес, а в лавке он не более чем играет классический образ приказчика – как, без сомнения, и в заведении мадам Аверинцевой играет какую-то третью роль…
– Да я тебе сейчас… – грозно сказал купец, набычась.
Лежащая в постели женщина вдруг форменным образом взметнулась, кутаясь в необъятную белую простыню, придерживая ее на груди, спрыгнула на пол и встала, заслоняя Качурина.
Ахиллес оторопел. Перед ним стояла не кто иная, как Варенька Истомина, но в таком облике он ее никогда не видел – хоть вакханку[20] с нее пиши; черные волосы разметались по плечам, серые глаза пылают яростью, так и кажется, что сейчас бросится, вцепится всеми десятью коготками. Варенька Истомина, бывшая закадычная подруга Ванды и Катеньки Макеевой, два месяца назад отчего-то покинувшая «тройку неразлучниц». «Все сходится, – подумал он. – У меня крутилось в голове треть и два месяца. Два месяца назад начались кражи в лавке, два месяца назад Качурин снял эту квартиру. Два месяца назад меж девицами пробежала черная кошка. Все сходится. Вряд ли дело тут в ревности – скорее всего, разоткровенничалась с подругами, а те не одобрили ее выбор, и она на них обиделась смертельно.
Нет, не похожи треть и два месяца на простое совпадение, так не бывает, не
Вакханки – в Древней Греции жрицы бога виноделия Вакха, праздники в честь которого представляли собой шумные попойки и оргии.