Миссис Всё на свете. Дженнифер ВайнерЧитать онлайн книгу.
словно еда пытается ее обмануть. Все улыбались Бетти, щипали за щечки и говорили, какая она миленькая и воспитанная девочка. Бетти улыбалась, а мама вздыхала, вероятно, вспоминая про Джо, которая была Наказанием.
Пятницы Бетти любила больше всего, потому что по пятницам был Шабат. На завтрак мама вырезала стаканом для сока отверстие в куске хлеба. Как объяснял детям Буффало Боб из телепрограммы «Шоу Хауди-Дуди», «чудо-хлеб делает тело сильным восемью разными способами». Он велел, чтобы на кухне всегда был хлеб с красными, желтыми и синими шариками на упаковке, но в доме Бетти ели тот, который им давал Зайде – этот хлеб он делал в пекарне, где работал. Мама намазывала маргарин с обеих сторон куска, потом клала на горячую сковородку. В лучшие дни, когда открывали новую упаковку, Бетти давали капсулу с желтой краской, которую нужно было раздавить и полить на кусок, чтобы тот стал желтым. Мамины руки разбивали яйцо о край сковороды и аккуратно выливали его в хлебную дырочку. Яйцо жарилось, хлебный круг румянился, и Сара кричала Джо, чтобы та застилала постель, умывалась и шла к столу, не то опоздает в школу. Завтрак раскладывали по тарелкам, поджаренный хлеб – сверху, яйцо – под ним. Это называлось яйцо в шляпе.
После завтрака, сполоснув тарелки и стаканы из-под сока и поставив их сушиться, мама собирала для Джо еду в школу. Бетти снимала фланелевую ночную сорочку, аккуратно складывала и прятала ее под подушку. Потом она застилала постель и одевалась, мама помогала застегнуть молнию и делала ей прическу: расчесывала волосы, разделяла на прямой пробор и заплетала две косички, завязывая ленточки в тон платью. Бетти восторженно наблюдала, как мама вынимает бигуди из своих волос, падавших ей на плечи блестящими каштановыми локонами, начесывает их и хорошенько брызгает лаком. Мама надевала платье и прикрепляла к подвязкам нейлоновые чулки. Она распыляла в воздухе духи из пульверизатора и вставала под ароматное облачко, объясняя дочери: «Наносить духи прямо на кожу нельзя, просто брызни и пройди сквозь них». Иногда, если Сара не видела, Бетти пробегала туда-сюда сквозь остатки Soir de Paris, надеясь, что будет пахнуть так же приятно, как мама.
В десять утра приходила Мэй, прислуга. Хотя ей было лет сорок, мать Бетти называла ее «девушка», а Мэй звала ее «мэм». У Мэй была смуглая, золотисто-коричневая кожа, вся в темных родинках, брови она выщипывала в ниточку и сверху красила черным карандашом. Блестящие черные волосы она укладывала волнами на голове и на щеках. Мэй переключала радио на волну WJLB 1400 и слушала песни вроде Blue Shadows, Fool и Please Send Me Someone to Love. Она подпевала и наутюживала одежду Кауфманов, а закончив с глажкой, подвязывала голову ярким шарфиком и приступала к уборке – пылесосила ковры, мыла полы и натирала их воском.
Иногда Мэй приводила с собой дочку. Звали ее Фрида, и кожа у нее была посветлее, чем у матери, но все же темнее, чем у Бетти. Худая как щепка Фрида, с мосластыми, вечно ободранными коленками и задорно торчащими косичками, была ровесницей Джо и такой же неугомонной. Подруги без устали носились по заднему двору,