Ночная бабочка. Кто же виноват?. Владимир КолычевЧитать онлайн книгу.
вещей. Тогда людская кровь была что водица... Впрочем, я уже должен был понять, что и наши жизни не ставились ни в грош. Но от выполнения приказа я отказаться не мог. Потому что не мог подвести своих ребят, своего командира. Мне было страшно, у меня тряслись поджилки в ожидании очередной и более жуткой порции светопреставления. Но я все же забрался на броню своей машины, когда прозвучала команда на марш...
Мы шли в середине колонны. Никакого боевого прикрытия – ни спереди, ни с флангов. Время от времени над нами пролетали вертолеты... Эпическая картина. Измазанные грязью и кровью бронемашины, съежившиеся от страха солдаты на броне, а сверху с грохотом проносятся бронированные винтокрылые чудовища. Был бы я сейчас на учениях, я бы решил, что под прикрытием с воздуха нам бояться уж точно нечего. Появись вдруг враг, и летчики тут же накроют его точным ракетно-бомбовым ударом... Но я-то знал, что враг откроет стрельбу в тот момент, когда вертолетов не будет в небе...
Так оно и случилось. Мы прошли военный городок, и началось. В нас стреляли из прилегающих к улице домов – из автоматов, гранатометов, снайперских винтовок. Колонна огрызалась беспорядочным огнем и, теряя машину за машиной, упорно продвигалась вперед... Остановиться бы, провести зачистку близлежащих кварталов. Людей много, и они бы смогли выполнить поставленную задачу. Но в том-то и дело, что не было задачи остановиться, очистить плацдарм вокруг себя и закрепиться. Нас упорно гнали на убой, а мы упорно двигались навстречу своей смерти...
Первое время потерь было мало, потому что нападения чеченских боевиков носили единичный и точечный характер. Стрельнут, убьют-подожгут и наутек – в другую точку. И некому было их остановить, потому что по параллельным улицам не шли специально обученные подразделения внутренних войск, не отстреливали подозрительных типов. Грозный напоминал мне удава с раскрытой пастью. Он даже не пытался атаковать. Он просто ждал, когда жертва сама заберется к нему в глотку, ну и покусывал ее своим острыми и длинными во всю пасть зубами... Я знал, что у удава не может быть таких зубов. Но аналогия все же напрашивалась...
Колонна медленно продвигалась к центру города. У моста нас ждали отнюдь не благодарные жители города. Вместо хлеба-соли – патроны с порохом. Нас обстреляли из крупнокалиберных пулеметов. Очень четко работали снайперы. Юрка Бычков даже вскрикнуть не успел, когда пуля ткнулась ему в лоб аккурат под срез каски. Падая, он успел только взмахнуть руками... Я знал, что это снайпер. Но не знал, откуда он стрелял. Вернее, знал, что стреляют они отовсюду. Пулеметы, гранатометы, минометы, снайперы... Надо было останавливаться, захватывать близлежащие дома, проводить зачистку. Но нас упорно гнали вперед, на убой. Рев, гул, вой, хлопки выстрелов, грохот взрывов... Я знал, что на войне так бывает, знал, что там убивают. Но ради чего умирать, вот в чем вопрос? И этот вопрос мучил не только меня. Он подрывал и без того нулевой боевой дух «пушечного мяса». Вряд ли кто сейчас думал об общей боевой задаче. Сейчас у каждого