Свет и Тьма. В тени. Владислав БаевЧитать онлайн книгу.
застал их ещё на ногах в лесу. Они шли вдоль узкого русла реки, что катила свои ленивые, медленные, зеленоватые воды с запада на восток, разрезая тонкой лентой северные владения эльфов и заглядывая в гости к оркам. Переправившись через один из рукавов, они решили передневать в дельте реки. Речка слева, речка справа, позади же – переправа… Отдыхать имеют право. Встали лагерем. Снежка в образе летучей мышки отправилась на разведку местности. Она же должна была обеспечивать охрану сна отряда. Сон нежити-то ни к чему. Зайкины передние лапы, аналог людских рук, были связаны, но теперь, на время стоянки, их ещё привязали к дереву, чтобы у зверолюдки не возникло соблазна попытаться сбежать.
Катан заснул почти сразу, как только лёг, спокойно и безмятежно, как будто бы он был у себя дома, а не на чужбине. И снова сон. Чужие воспоминания. Он ещё совсем мальчишка, лет пять-шесть отроду, стоит возле кровати и держит маму за руку. Мама тяжело больна, она уже неделю как слегла, и ей становилось всё хуже и хуже. На доктора у них денег не было, ровно как и на мага. Только знакомый деревенский ветеринар мельком осмотрел маму после многочисленных просьб со слезами на глазах того Катана… Прошлого-бывшего Каминари. Дяденька коровий доктор забрал последнюю монетку из рук мальчика, осмотрел «болящую», да только неопределённо пожал плечами и развёл руки в стороны в интернациональном жесте. Уходя, посоветовал больше питья, да ходить «по-маленькому» почаще, промывая «кишочки». И мальчик усердно исполнял наказ звериного доктора, заставляя маму пить, пить и пить. Только вот мама в туалет от питья чаще ходить не стала, лишь больше потела, да ноги и живот её опухли. На десятый день болезни её охватил жар. Она металась на кровати и выкрикивала бессвязные слова. Проклинала отца своего ребёнка, бесследно исчезнувшего в день рождения сына. На двенадцатый день жар стал ещё сильнее, но женщина стала вести себя спокойнее, тише. Сынуля прикладывал маме мокрые холодные полотенца на лоб, стараясь облегчить её мучения, пытался дальше поить её, но женщина отказывалась от всего.
– Потерпи, мамочка! Стану я магом – на любого доктора хватит нам монеток! – говорил малыш, поглаживая маму за руку. – Только потерпи, подожди немного! Пока я выучусь. А сейчас отдыхай и поправляйся!
Но нет, не дотерпела мама, не дождалась. На четырнадцатый день женщина преставилась.
Родственники? Не было у них никаких родственников. Мальчика ожидали уже сотрудники приюта, дома сиротки. Сразу после окончания церемонии Каминари должен был отправиться именно туда. Мальчик стоял возле гроба матери и беззвучно плакал. Ручейки слёз предательски текли из его глаз, а священник нараспев читал давно заученные слова. Мальчик их не понимал, не осознавал – они были далёкими и чужими. Да всё вокруг сейчас было серым и чужим! Всё. Народу почти не было. Пара-тройка соседей, представители дома сиротки, священник и несколько кладбищенских с лопатами. Внезапно кто-то взял его правую ладонь в свою. Тёплая, шерстяная рука. Варежка? Мальчик