Пощёчина генерал-полковнику Готу. Сергей ТрифоновЧитать онлайн книгу.
и средние Т-34. Силища! Не чета нашим старушкам Т-26, БТ-5 и БТ-7. Интересно, куда пошлют служить? Здорово, если на границу. Интересно, дадут роту или опять взводным буду?»
Алексей маленькими глотками пил чай и думал: «А как быть с Олей? Непременно в отпуске сделаю ей предложение. Потом уеду, обустроюсь, вызову её и поженимся. А как же быть с её учёбой? Ей ведь ещё три курса. Но ведь в Минске, или ещё каком областном центре Белоруссии, наверняка есть мединституты. Вот туда и переведётся. Но жить обязательно будем вместе. Это решено». Почесав затылок, он засомневался. «Кем решено-то? Только мною. А если Оля не захочет переводиться из родного института? Вот, Гордеев, то-то и оно. Не всё так просто».
Он остро почувствовал на себе чей-то взгляд. Неподалёку в одиночестве обедал высокий молодой человек в форме НКВД, внимательно поглядывавший в сторону Гордеева. Человек встал, убрал со стола поднос с грязной посудой и, подойдя, скрипучим низким голосом спросил:
– Гордеев? Алексей Гордеев?
Алексей сразу узнал его. Конечно, это был тот самый чекист, с которым три года назад Надя пришла к Дворцу культуры имени Кирова. Тот же прокуренный голос, те же холодные, стеклянные глаза и огромные кулачища. Только лицо постарело: кожа стала какой-то задубелой, под глазами образовались синеватые мешки, а на лбу и у висков – морщины. Только количество алых кубарей на краповых петлицах не прибавилось. Так и осталось по три.
Настроение сразу испортилось. Алексей встал, одёрнул новенький китель. С трудом сдерживая неприязнь, спросил:
– По какому поводу имею честь общаться с товарищем младшим лейтенантом госбезопасности?
– Да не по какому, – криво усмехнулся чекист, – так, думаю, узнаю, Гордеев ли это. Служу я здесь, в особом отделе управления. А ты, я гляжу, уже старший лейтенант. И вся грудь в наградах.
Он с трудом скрываемой завистью рассматривал гордеевские медали.
– За финскую?
– За неё. Ранен был. После госпиталя пришёл за назначением. – Алексей направился к выходу.
– Понятно. А Надьку-то арестовали в тридцать восьмом. Вместе с отцом и целой кучей её дружков.
Тон Ламзина был мерзкий. Будто речь шла о какой-то гопнице с Лиговки, а не о девушке, которой когда-то нравился этот ублюдок. Алексей отвернулся и, не прощаясь, стал подниматься по лестнице. Чекист бросил ему в спину:
– А Надька на допросах не выдала, что валандалась с тобой. И что твою мать знала. Берегла, видать, вас.
Алексей не обернулся, злой, со сжатыми кулаками, быстро поднимался по лестнице. «Сволочь, поддонок, – думал он. – Ведь сам, наверное, и пытал её, гад».
Получив в отделе кадров документы, а в кассе около четырёх тысяч рублей денежного содержания за четыре месяца (по тем временам огромные деньги), Алексей заехал на Садовую заказать столик в «Метрополе» на вечер. Увидев огромную очередь от центрального входа и завернувшую за угол, в переулок Крылова, он растерялся, но очередь занял. Дело было в том, что все заведения общепита кроме столовых, открывались в