Прорыв «Зверобоев». На острие танковых ударов. Владимир ПершанинЧитать онлайн книгу.
метре над амбразурой образовалась выемка. От нее змеилась вниз, к темному отверстию с торчавшим пушечным стволом, извилистая трещина. Вложить еще один снаряд в это же место, и бетон лопнет.
Лейтенант Щуков целился в амбразуру, попасть в которую с шестисот метров, да еще под начавшимся ответным огнем, было не просто. Второй фугас прошел впритирку над серой коробкой дота и, разметав уступ скалы, завалил крышу грудой камней.
Узкая амбразура на мгновение осветилась вспышкой ответного выстрела. Подкалиберный снаряд расплющился о толстую лобовую броню, а раскаленный вольфрамовый сердечник, разогнавшийся до скорости девятисот метров в секунду, прошил металл, тело лейтенанта Щукова и врезался в боеукладку.
Зашипел и вспыхнул порох в объемистой гильзе. Заряжающий сделал попытку выбросить ее в открытый люк. Вспышка сожгла рукавицы, мясо на руках до костей, а рядом вспыхивали пороховые заряды в других шестидюймовых стаканах.
Пламя живьем пожирало заряжающего, добило наводчика, а через минуту рванули фугасные боеголовки.
Успел выскочить лишь механик-водитель. Взрыв разорвал рубку по швам, раскидав все, что находилось внутри: куски человеческих тел, смятые гильзы, мелкие обломки. Вспыхнула нагретая солярка, поглотив разбитую машину куполом маслянистого дымного пламени.
– Мишка накрылся! – кричал заряжающий в машине Чистякова Василий Манихин.
Танк, в который они стреляли, стоял в своей яме со свернутым стволом. Добивать его времени не оставалось. Дот, хоть и получил крепкое попадание, ударил из своей «семидесятипятки», целясь в машину Чистякова.
В сумрачной тени окружающих скал огненный шар прочертил искристую полосу от щели дота и до борта самоходки. Удар встряхнул тяжелую машину, а светящаяся от жара болванка, отрикошетив от боковой брони, с воем ушла в ущелье.
– Федор, бьем по доту! – выкрикнул Чистяков.
Секунды, в течение которых наводчик, старший сержант Хлебников, ловил в прицел амбразуру, а заряжающий Вася Манихин бросал в казенник снаряд и гильзу, растянулись до бесконечности.
У гаубицы раздельное, слишком медленное заряжение. Противотанковая пушка калибра 75 миллиметров способна выпускать свои снаряды каждые пять-семь секунд плюс несколько секунд на поправку прицела.
– Быстрее, – почти стонал механик-водитель Матвей Колесник.
Орудие наконец выстрелило. Расчет «семидесятипятки» наверняка бы опередил самоходку, но, скорее всего, был контужен двумя взрывами фугасных снарядов, выпущенных самоходкой Михаила Щукова. Горевшая машина лейтенанта спасла своих товарищей, дав им время прицелиться и сделать точный выстрел.
Снаряд взорвался, отколов угол амбразуры. Пламя и взрывная волна хлестнули в глубину бетонной коробки, сорвав со станка пушку, раскидав расчет. Спасаясь от огня и дыма, в заднюю дверь успели выскочить двое артиллеристов. Остальных смяло и сплющило, а к телам подбиралось пламя от горевшего хламья и снарядных ящиков.
«Тридцатьчетверки» разбили