Комедии для 10 и более актеров. Ч. 2. СОБРАНИЕ КОМЕДИЙ В 7 КНИГАХ. Кн. 7. Валентин КрасногоровЧитать онлайн книгу.
Что в этом может быть интересного? Расчеты, формулы… Спокойствие, тоска. У нас, людей творческих, жизнь труднее, но куда увлекательнее.
ВИКТОР. Вы представляете себе математику как школьный учебник алгебры. А в математике главное – не расчеты, а воображение.
РОМАН. Воображение? Зачем математику воображение?
ВИКТОР. Мы, как и вы, стремимся выразить нечто, не выразимое словами. Вот почему на помощь нам приходят символы. Что есть цифра или буква? Символы. Из их сочетания рождаются формулы. Точка, линия – это тоже символы. Пифагор называл треугольник божественной фигурой, а во славу квадрата написаны философские труды, созданы картины и сложены поэмы.
РОМАН. И все-таки символы – это не живые люди. Это скучно.
ВИКТОР. Да, я работаю не с людьми, а с буквами и цифрами, но они лучше людей. Они не ссорятся, не капризничают, не завидуют друг другу, не стремятся к славе и не требуют денег. Но как трудно подчинить их своей воле! И приходится искать, пробовать и бродить по лабиринту, пока не упрешься в тупик и не увидишь, что ты не в силах найти решение.
РОМАН. То же случается и со мной. Ну, и над чем вы сейчас работаете? Над какой-нибудь теорией относительности?
ВИКТОР. Нет. Над теорией муравейника.
РОМАН. Вы серьезно?
ВИКТОР. Вполне. Муравейник – это вечный для нас укор и загадка. Если у муравья нет разума и понятия об общей пользе, то почему муравейник живет и растет? А если деятельность муравьев подчиняется каким-то законам, то как их найти?
РОМАН. А зачем их искать?
ВИКТОР. Хотя бы затем, что тогда их можно будет применить и к человеческому роду. Разве какое-нибудь учреждение, или город, или все человечество не есть муравейник?
РОМАН. Что это загадка, я, пожалуй, согласен. Но почему укор?
ВИКТОР. А помните, что сказал еще царь Соломон? «У муравья нет ни начальника, ни надсмотрщика, но он без устали трудится на общую пользу».
РОМАН. Люди тоже трудятся.
ВИКТОР. Только если их заставляют. Человеческий муравейник держится на принуждении. Научатся ли люди когда-нибудь обходиться без насилия? Или оно заложено в их природе, как трудолюбие в инстинкте муравья?
РОМАН. Знаете, что я вам скажу? Театр тоже муравейник.
ВИКТОР. Я, пожалуй, пойду. Хочу посмотреть на игру Анны.
РОМАН. Выпьем сначала.
ВИКТОР. Спасибо. Мне нельзя.
РОМАН. Ну, а я выпью. (Наливает и пьет.) Все думаю – почему вы ее у меня отняли?
ВИКТОР. А она была вашей?
РОМАН. Я добивался ее всю жизнь, бросал к ее ногам цветы, писал ей стихи, проклинал, женился на других, бросал своих жен, давал ей лучшие роли, отнимал их – и все бесполезно. А вы пришли и взяли ее в один миг, без всяких усилий. В чем секрет? Ведь вы не молоды, не красивы, не фат, не сердцеед, не знаменитость, одеваетесь не ахти как. Что она в вас нашла?
ВИКТОР. Честно говоря, и я не знаю. Спросите лучше ее.
РОМАН.