Прогулки по Европе. А. А. ЗализнякЧитать онлайн книгу.
первом классе, их было трое в купе; у нас же везде полно; я прикорнул на чьем-то чужом чемодане в коридоре – мне ведь не привыкать. Макон, Лион, Валанс, Авиньон… Светает. Сейчас проедем Тараскон – самый настоящий, из настоящих домов и деревьев. Сфотографировать его? Но куда там! При скорости 130 км/час крыши городка пролетают мгновенно.
Марсель. Море. Огромная афиша: «Марсель – перекресток мира!» А еще через некоторое время еду на электричке (опять с фантастической скоростью) вдоль Лазурного берега. Поезд через Тулон, Канны, Ниццу, Монте-Карло идет в Италию. Но на этот раз мне до Италии не придется доехать. Выхожу в Сен-Рафаэле. Телеграммы не давал; никто не встречает – привычное дело. И вот с портфельчиком иду по маленькому городку Французской Ривьеры, спрашиваю у встречных дорогу. Где-нибудь в Алуште всё это было бы очень похоже…
<…> Отношение ко мне в семье [Гроссов] – самое хорошее. <…> Все-таки у французов удивительный характер. Смех, шутки, поддразнивают друг друга – все время. <…> Обед и ужин – самое интересное время. За час слышишь столько шуток, насмешек, пикировки, смеха. А я еще не все понимаю, то есть на деле еще больше…
[Далее идет рассказ о едах.] Надо сказать, что кое в чем они действительно меня переубедили; о «крепком» сыре я уже писал; кроме того, конечно, полусырой бифштекс – я уже почти согласен с ними, что в Советском Союзе совершенно не понимают, как надо готовить мясо; в-третьих – здесь почти всегда разбавляют вино водой; в здешних условиях я это весьма оценил, как средство не терять работоспособности. Как меня дружно уверяют все французы, мне осталось теперь только полюбить устриц, улиток и лягушачьи ножки. Смеются безудержно, когда говоришь им, что это-то и вызывает у русских наибольший ужас. Поглядим – увидим.
Ты не подумай, что я столько этой гастрономии места уделил, потому что мне здесь делать нечего кроме как гурманствовать; просто в первые недели это была немаловажная часть моих затруднений и хочешь не хочешь, а определенного внимания требовала.
Тебя, наверное, интересует, как я вообще еще не погиб здесь, загрязнев, запаршивев, забородатев и овшивев. Так вот нет же. Бреюсь через день; первое время казалось, что я только и делаю, что бреюсь. Присматриваю себе электробритву – надо только скопить денег. Стираю, глажу, пришиваю пуговицы сам. Купил себе нейлоновую рубашку, которая стирается в холодной воде и которую не надо гладить. Вот так.
13 октября. Семейные обеды у Гроссов – спектакли остроумия, поддразнивания и задирания друг друга. Мне достается не меньше других. Пойман на том, что уже готов был обидеться («сколько же можно донимать человека непрерывным taquinage!»), и опозорен за это. Тоже славный урок. Еще и великолепным образом припечатан: «Между прочим, по-французски taquinerie, а не taquinage!».
17-е. Большая автомобильная экскурсия: Канны, Ницца, Èze, La Turbie, Монте-Карло. Знаменитое казино, на нем доска в честь Дягилева. Объясняют, что здесь много русских; вот, например, отель Rodnoï. Получил на почте, где покупал марки Монако, сдачу – две монеты Монако по 50 франков