Мы едем к тебе. Кирилл РожковЧитать онлайн книгу.
Давай!
А я не хотела её убивать. Я же была не такая, как она.
– Нет, я тебя не убью, – сказала я довольно спокойно, отходя. Запоздало я понимала, что она теперь, сознательно или бессознательно, наверное, посчитает себя морально наказанной таким моим решением. Ну что ж, пусть…
Рыча и обливаясь злыми скупыми слезами, она вновь требовала себя убить.
Но я обернулась и сказала:
– Не надо, Фаина! Надо жить. И тебе, и мне, и всем! Живи, и давай не будем больше ссориться!
Фаина уселась на песок, опустила растрёпанную голову на колени и хрипло плакала, подвывая и закрываясь руками. Однако чувствовалось, что её всё-таки отрезвили мои слова. Хотя, возможно, с её личной точки зрения я действительно «наказала» её…
К ней подошли амазонки и заботливо ворковали над ней. А мы с Марианной шагали прочь, дружески обнявшись, Марианна лихо курила сигарету. И мы снова молчали, потому что опять не хотелось ничего говорить.
С того дня мы никогда и ни о чём ни словом не обмолвились с Фаиной. И она больше ни разу не лезла ко мне.
Когда я поступила учиться на швею, то Лена была практически первой, кого я увидела на курсах. Она лежала на столе, свернувшись калачиком, и спала.
Потом прибыл главный местный старожил – доцент по географии Захар Семёнович. Невысокий, в клетчатом костюмчике и с маленьким, под стать хозяину, ярко-рыжим чемоданчиком, он был холерик и в свои «хорошо за семьдесят» в самом прямом смысле бегал вверх по мраморным лестницам, не держась перил.
Зажав между ляжек чемоданчик и снисходительно ворча, он ковырял ключом трудно открывающийся старый замок аудитории. Однако как оружие привыкает к одной руке, так и этот замок всегда слушался смешного старичка.
С Захаром Семёновичем можно было поступить оскорбительно, но его невозможно было оскорбить – в этом состояла суть его характера. На его лекциях мы в основном раскрашивали географические карты, а он поведывал нам про давние времена, когда сам ещё был молодым, город только строился, а ему приходилось вставать рано и зажигать керосиновые светильники вместо будущих свечей Яблочкова.
– Мне, – рассказывал он, – давали спичку, и я всё обходил в крепости и зажигал! Что вы усмехаетесь? – отмахивал он рукой. – Да, нам доверяли! Это вам дай спичку – вы целого стекла не оставите!
Как будто спичка была булыжнику подобна…
Особо он не досаждал нам, швеям, своей географией, положенной по расписанию для общего образования. И так и говорил, обращаясь к бабьей в основном аудитории разномастных свистух:
– Раскрасьте карты – и идите губы красить да в свои клубы! Только, пожалуйста, не знакомьтесь с варварами с островов! – взывал он. – А то вон – в лесу нашли женский труп!
Девицы слегка пугались, дёргались. А одна зачем-то спросила его, кто его жена.
– Химик! – отмахнул он морщинистой ручкой. – У меня и сын химик, – сообщил он, – и внук вот тоже хочет им стать!
Про жену спросила