Богдан Хмельницкий в поисках Переяславской Рады. Александр АндреевЧитать онлайн книгу.
из скованных цепями возов польские хоругви начали отступать вдоль реки Прут к границе Молдавии и Речи Посполитой. 24 сентября под сплошными турецкими атаками полки Жолкевского пробились к Днестру, но ночью у Могилев-Подольского янычары опять атаковали измученных жолнеров, для которых все было кончено. Великий коронный гетман и окружавшие его офицеры, среди которых был и Михаил Хмельницкий, погибли в страшной ночной резне, а Станислава Конецпольского с сыном Александром, Богдана и еще многих офицеров взяли в плен турки.
Конецпольских и других знатных поляков, конечно, вскоре выкупили. Вместо погибшего Станислава Жолкевского новым великим коронным гетманом стал Станислав Конецпольский, получивший и богатое ранговое Чигиринское староство. Казак Богдан Хмельницкий с ходу попал в страшное рабство на турецкие боевые галеры, и шансов выжить у галерного гребца почти не было.
Почти год Богдан греб в Черном море, когда летом 1621 года турецкая армия во главе с султаном Османом II опять пошла на Речь Посполитую. У Хотина во главе польско-литовских войск, поддерживаемых казацкими полками Петра Сагайдачного, султана встретил великий литовский гетман и полководец Кароль Ходкевич. 28 сентября объединенное польско-литовско-белорусско-украинское войско отбило страшный генеральный штурм османов и, несмотря ни на что, удержало фронт до конца октября. Сильно поредевшее войско султана без победы ушло в Стамбул, радуясь смерти раненых отравленными стрелами Кароля Ходкевича и Петра Сагайдачного.
По заключенному миру граница Турции и Польши стала проходить по Днестру. В турецкой армии и флоте ощущалась сильная нехватка кадров, и сам адмирал неведомыми господними путями вдруг обратил свое внимание на образованного украинского гребца. Знаток европейских языков и уже выучивший турецкий Богдан Хмельницкий стал переводчиком у капудана-паши турецкого флота. За два своих пленных года чигиринский казак в совершенстве изучил не только устройство османской армии и флота, в котором для него больше не было военных тайн. Двадцатипятилетнего Богдана поразили подробности борьбы Турции и Византии, о которых ему не рассказывали во Львове. Он смог, наконец, дать знать матери в Чигирин, что остался жив и друзья его отца стали собирать для него выкуп.
Поздними стамбульскими вечерами Богдан записывал и систематизировал свои знания об искусстве политической интриги на примере двух колоссальных восточно-западных империй, разложившихся на границе Европы и Азии.
«Как ни странно, императорская власть в существовавшей тысячу лет династической Византии, не передавалась по наследству. Базилевсов провозглашали армия, сенат и народ, и это считалось официальным демократическим избранием, правда, чересчур частым, поскольку желающих посидеть в кресле императора Восточной Римской империи хватало всегда. Армия получала деньги и выкрикивала нового базилевса, сенат – это бессловесное собрание бесправных сановников, одобрял выбор, народу давалось