Куда мы, папа? (сборник). Жан-Луи ФурньеЧитать онлайн книгу.
не отвечает, не понимает меня, она в шоке.
Я продолжаю тем же тоном: «Жозе, вы сделали что-то плохое. Я знаю, дети больны, но это не повод…»
Жозе в ужасе, смотрит на меня молча, думаю, она боится меня. Уходит в комнаты, возвращается с детьми на руках, кладет их передо мной.
С ними все в порядке.
Жозе как на иголках, наверное, думает: «Неудивительно, что у этого человека дети идиоты».
Матье и Тома никогда не поймут, как прекрасна музыка Баха, Шуберта, Брамса, Шопена…
Мои дети никогда не поймут, что серыми промозглыми днями, когда отопление отключают и настроение хуже некуда, искусство помогает выжить. Мои дети никогда не узнают, что такое «мурашки по коже» от адажио Моцарта, прилив энергии от бушующей стихии Бетховена или стремительного полета Листа, мои дети не узнают чувства уверенности и покоя, которое внушают ритмы Баха, не зарыдают над душераздирающими пассажами Шуберта, и от музыки Вагнера им не захочется надеть доспехи и пойти завоевывать Польшу…
Я бы так хотел вместе с Матье и Тома опробовать проигрыватель высокой точности воспроизведения. Отправить мальчишек на их первую дискотеку, подарить им их первые диски…
Я бы слушал вместе с детьми разных исполнителей, а потом мы бы решали, кто лучше.
Я бы открыл для Матье и Тома фортепианную игру Бенедетти, Гульда, Аррау, скрипку Менухина, Ойстраха, Мильштейна…
Я бы показал своим детям рай.
Осень. Я на «Бентли» еду через Компьенский лес[7], Тома и Матье на заднем сиденье. Пейзажи вокруг несказанной красоты. Листва словно в огне, цвета ослепительные – точно на картине Ватто. А я даже не могу поделиться с детьми впечатлениями, потому что Тома и Матье все равно, они не смотрят по сторонам. Мы никогда не сможем ничем восхищаться вместе.
Они никогда не пойдут в музей, никогда не увидят Ватто. Радости жизни, которые изо дня в день поддерживают человечество, останутся для моих сыновей темным лесом.
Остается только картошка фри. Мои сыновья обожают картошку фри. Тома называет ее «фи».
Когда я один остаюсь в машине с Матье и Тома, мне в голову лезут дурацкие мысли. Думаю, куплю бутылку пропан-бутана и бутылку виски и выпью обе.
Еще я думаю – лучше бы я погиб в автокатастрофе. Моей жене было бы легче. Жить со мной становится невыносимо, и взрослеющие дети становятся все более тяжким грузом. Я закрываю глаза и набираю скорость.
Никогда не забуду удивительно врача, к которому мы попали, когда жена забеременела в третий раз. Мы собирались сделать аборт. А он сказал: «Буду с вами откровенен. Ваша ситуация драматична. У вас уже двое больных детей. Если третий родится больным, так ли уж это изменит вашу жизнь? А теперь представьте, что ребенок родится здоровым. Это изменит все. Это шанс на долгожданный успех».
Успех мы назвали Мари. Она родилась здоровой и очень красивой. После двух черновиков иначе и быть не могло. Врачи, свидетели наших провалов, наконец порадовались.
Через два дня после рождения малышки на нее пришел посмотреть
Компьенский лес (