В гостях у Музы. Дмитрий ДубовЧитать онлайн книгу.

      Жаль, что окна он не занавесил,

      И зияют они чёрным ртом,

      А за ними мир не интересен,

      Там всегда лишь: «тогда» и «потом».

      И безмолвно-седые фигуры

      С одинаковой пустотой

      Смотрят в зал величавой культуры,

      Презирая за то, что такой.

      Пробегает дрожь отвращенья

      По тому лицу, по тому;

      Не достать им себе угощенья,

      Потому и злы, потому.

      Только где-то в душе очерствевшей

      Проскользнёт вдруг по фибрам искра;

      В зале новая пара прозревших,

      Так играй же, маэстро, играй!

      Накануне мысли в тягость,

      Накануне сон убит,

      И притягивает гадость

      Мою душу, как магнит.

      Я терплю, но в ухо дышит

      Искуситель Гриффаэль.

      Я кричу – никто не слышит,

      Стелют жёсткую постель.

      Накануне хочет разум

      Все проблемы порешать…

      Но для жизни новой фазы

      Данных нет, и не сбежать.

      Накануне небо серо,

      День и ночь слились в одно,

      Я лелею в себе веру,

      Но топлю её потом.

      Накануне – жизнь вокзала,

      Все идут, а ты сидишь:

      «Что диспетчер там сказала? –

      В Магадан, или в Париж?»

      И стою, глаза потупив,

      Мысли гонятся за мной.

      Дорога другим минута,

      Мне ж секунды, как конвой.

      Накануне треснет что-то

      В изболевшейся душе,

      А в постели колья – то-то,

      И не спрячешься во сне.

      Накануне ты устанешь,

      Взмолишься: «Часы, скорей!»,

      Но наутро бодрым встанешь,

      Подготовленным к борьбе.

      Гремучий род звериных магистралей,

      Поверженный алканием себя,

      Ты в нём покой приобретёшь едва ли,

      Скорее страх, что чувствуешь губя…

      Пройдёшь тропой – найдёшь себе страданье,

      Свернёшь с тропы – безвременную смерть,

      На севере приобретёшь желанье,

      На юге очищенья круговерть.

      Диктует дух не рвущийся, но тонкий,

      Что надо выходить своим путём,

      Но голос синей птицы, голос звонкий

      Зовёт туда, где всё и обо всём.

      Гремучий род звериных магистралей

      Запутал твои мысли, словно шерсть,

      Ты не избавлен от иных влияний,

      Ты только знаешь, что ты точно есть.

      Всё остальное – дымка и преданья,

      Нет в этой жизни места чудесам,

      Поэтому свою тропу страданья

      Ты только терпишь, ненавидя сам.

      А что там в чаще? Чем другие живы?

      И мхи поют стволам какой мотив?

      Сведут тебя с тропы души позывы,

      И вскоре память помнить запретит.

      Сквозь бурелом, сквозь шквалы всех сомнений

      Бредёшь тропой задумчивых идей,

      Тебя забыли, ты вне всяких мнений,

      Ты