Закат блистательного Петербурга. Быт и нравы Северной столицы Серебряного века. Сергей ГлезеровЧитать онлайн книгу.
и живописцев, 32 артиста – музыканта и актера, 20 фармацевтов и аптекарей, 9 репортеров, 8 учителей, 12 адвокатов, 2 врача и даже один архитектор. Из дамского контингента 358 человек составили проститутки и 12 представительниц занятий «умственного труда».
«Обстановка камер однообразная: стол, табурет и постель, – признавался смотритель. – Окна с железными решетками. Камеры одиночные и для нескольких человек; привилегированные предпочитают одиночные, и камеры на трех человек в коридоре привилегированных почти никогда не занимаются, только при переполнении. Есть, кроме того, изоляционные камеры для чувствующих недомогание и, наконец, на женском отделении камера на буйных, но она почти всегда пустует».
Репортеру лично дозволили побывать в камерах арестного дома, после чего он оставил такие строки, призванные заверить столичных обывателей в полнейшей благопристойности и безопасности сего заведения: «Всюду в высоких и широких коридорах и камерах чистота и порядок. Арестованные чувствуют себя, видимо, прекрасно, камеры запираются только в виде наказания – они находятся в постоянном общении друг с другом, слышатся разговоры, смех, иногда расшалятся и танцуют. Арестованные сидят в своих платьях».
Летом 1913 года «подвиг» журналиста «Петербургской газеты» по «хождению в народ» повторил столичный городской голова Иван Иванович Толстой в ходе своих первых «инспекционных» выездов на «задворки» Петербурга. Это произошло 20 июля, после посещения Полтавской улицы, где сооружался храм-памятник в честь трехвекового царствования Дома Романовых. Осмотром арестного дома Толстой оказался очень доволен. Место заключения произвело на него довольно благоприятное впечатление. Ничего удивительного: на 300 мест приходилось всего 120 арестованных – большинство было освобождено по манифесту о 300-летии царствования романовской династии.
«Интеллигентные» узники «Крестов»
Печально знаменитые питерские «Кресты» повидали на своем веку немало узников, пострадавших за правду. Во время первой русской революции среди арестантов тюрьмы оказалось немало «интеллигентных обитателей». К примеру, в апреле 1907 года в «Кресты» попали 6 адвокатов, которые понесли наказание за то, что в октябре 1905 года убеждали суд примкнуть к всеобщей политической стачке.
Всех шестерых приговорили к недельному аресту в тюрьме, причем эта неделя пришлась на Пасху. Впрочем, по словам одного из них, С.П. Елисеева, в выборе именно этой недели не было никакого злого умысла и «утонченной мести» со стороны властей, как это восприняли многие. «Мы сами просили прокурорский надзор устроить нам высидку именно в эти праздничные дни, чтобы наше вынужденное бездействие не повредило делам наших клиентов, – заявил потом Елисеев. – Должен сказать, что отношение к нам прокурорского надзора и тюремной администрации было самое внимательное, самое предупредительное».
Подчеркивая свое уважение к закону и к принципам правового государства, за которое они ратовали, адвокаты