Моя жизнь и любовь. Фрэнк ХаррисЧитать онлайн книгу.
свои ошибки и раскошелиться. В результате я получал лишь отписки от судебных властей разных инстанций. И дело заглохло. Требовались огромные деньги на взятки, чтобы запустить скрипучую систему правосудия. Увы, на тот момент денег у меня не было.
Я освещаю этот позорный для Америки факт с тем, чтобы борцы за свободу и справедливость обрели силу духа и уверенность в своих притязаниях к власти имущих. Лично о себе же я хочу сказать, что ни в коей мере не жалуюсь на судьбу и даже благодарен ей за то, что она обошлась со мной, как с равным из равных и дала возможность добиться справедливости. Впрочем, если бы меня не довели до нищеты, то я бы вряд ли взялся за написание сей смелой во всех отношениях книги, ибо это тяжёлый и неблагодарный труд, который совершенно не подходит джентльмену в летах.
Ради доброго слова от своих почитателей, будучи человеком, попавшим в кабальную ситуацию, как говорят французы, я оборачиваюсь и с высоты своих лет, призываю людей к компромиссу. Я всегда боролся за аксиому святого духа и был, как сказал Гейне, её храбрым солдатом. И моя книга, которую я пишу – это последний и решительный бой в этой жизни.
Как известно, существует две основные традиции английского письма: одна, которая зиждется на абсолютной свободе выражения, в лучшем стиле Уильяма Шекспира и Джеффри Чосера, основанная на безусловном откровении и остроумной, мужланской грубости; другая – пуританская, присущая циничной и лицемерной, иезуитской власти тори. Со времён Великой французской революции, когда вся прилизанная и кастрированная мода была с презрением была отброшена и забыта, в литературе стали править фривольные, легкомысленные особы среднего класса. А как известно, средний класс не отягощён тонким вкусом и изысканными манерами. При королеве Виктории в Англии пышным кустом расцвели взрослые сказки, как, например, в рассказе «Маленькая Мэри», несколько провинциальные, сентиментальные и доморощенные, а если хорошенько приглядеться, то мы с удивлением обнаружим в современной прозе присутствие Диккенса, Теккерея и Рида, при несомненном влиянии великих французов: Бальзака, Флобера и Золя.
Зарубежные шедевры, такие как «Les Contes Drolatiques»1 и «L'Assommoir»2, были уничтожены в Лондоне как непристойные по приказу мирового судьи; даже Библия и Шекспир были вычеркнуты, а все книги разукрасили в строгом стиле английской воскресной школы. И Америка с неподобающим смирением усугубила этот позорный и безмозглый пример.
Всю свою жизнь я восставал против этого канона поведения в стиле старой девы, и с годами мое восстание только усилилось.
В «Предисловии» к «Человеку Шекспиру»3 я попытался показать, как пуританство, вышедшее из нашей морали, перешло в язык, ослабляя английскую мысль и обедняя английскую речь.
Наконец-то я возвращаюсь к старой английской традиции. Я полон решимости рассказать правду о своем странствии по этому миру, всю правду и ничего, кроме правды, о себе и о других, и постараюсь быть по крайней мере так же доброжелательным к другим, как и к себе.
Бернард Шоу уверял меня, что никто
«Озорные рассказы» Бальзака.
«Западня» – роман Э.Золя.
Книга «The Man Shakespeare and His Tragic Life Story» (Шекспир, как Человек и трагическая история его жизни), выпушенная Харрисом в Лондоне, «Фрэнк Палмер», в 1909 г.