Перебиты, поломаны крылья. Владимир КолычевЧитать онлайн книгу.
, что русские дружинники с врагом рубились на славу, не щадя живота своего. Но некоторые дерзкие умы склонны считать, что название свое древний город получил из-за имевшегося в нем проруба, то есть темничного подвала, где в старину в наказание за грехи мучили окаянников и лиходеев. Было так или не было, но в том же году от города и, возможно, существовавшего в нем проруба осталось лишь темное пепелище и светлое пятно в истории.
Спустя годы город возродился, но неизвестно, был ли возведен вместе с тем острог для убийц и разбойников. Но факт, и притом исторический, что в первой половине XVII века в Рубеже тюрьма имелась. Она стояла близ паперти Воскресенской церкви, чем создавала тесноту и смущала прихожан. «Колокольни поставить негде», – писали в челобитной священники. Они просили перенести тюрьму в другое место, но государь в просьбе отказал. Зато, как утверждает народная молва, сам Господь Бог ниспослал на город страшный пожар, в котором церковь уцелела, но сгорел и Рубежный кремль, и тюрьма.
Но далеко не все люди восприняли этот знак свыше как предостережение о грядущем Страшном Суде, многие продолжали грешить, грабить и убивать. Потому в 1804 году по указу Александра I тюрьма была отстроена вновь и, батюшки светы, стала гордостью и украшением городского пейзажа. Белокаменные корпуса, затейливые арки окон и ворот, цветочные клумбы у главного входа, мощенная булыжником подъездная дорога.
Шло время, город рос и развивался, а тюрьма старела и ветшала. Императоры Александры и Николаи, смены режимов, генсеки и президенты, войны и потрясения, а тюрьма продолжала стоять как незыблемый символ человеческого несовершенства и равнодушия. За двести лет она пришла в полнейший упадок. Некогда белоснежные стены корпусов просели под собственной тяжестью, стали темно-серыми с мерзкими бурыми разводами, напоминающими кровяные подтеки ушедших эпох. Арки окон больше чем наполовину замурованы грубой кирпичной кладкой, сам корпус огорожен высокой стеной, такой же темной и неприглядной, с витками колючей проволоки поверху, клумбы и мостовую залепили безликим асфальтом. Словом, из украшения тюрьма уже давно превратилась в устрашение городского пейзажа. И если бы только так. Тюрьма своим видом стращала и человеческие души. Народная молва упорно называла ее филиалом ада на грешной земле. Говорили, что камеры забиты под завязку, канализации в них нет – заключенным приходится спать стоя в жутких условиях, а по утрам выносить в общую отхожую яму железные баки с испражнениями. А не так давно тихо прошелестел слух, что по тюремным коридорам темными глухими ночами бродят призраки – неуспокоенные души людей, невинно расстрелянных в сырых подвальных казематах. Но еще обывателей Рубежа пугали, равно как и тешили любопытство, разговоры о вопиющих тюремных нравах, о том, как сильные унижают слабых, как начальство издевается над заключенными, как морят их голодом, вымогают у них деньги, а иногда даже и души.
В том, где правда и где ложь, можно было разобраться, самолично побывав за решеткой, но никто из горожан не отваживался на такой опыт. Даже самые отпетые журналисты, гордо именующие себя акулами пера, боялись погрузиться в этот насколько страшный, настолько же и волнующий мир. Но тюрьма и не ждала экспериментов, она ждала новых арестантов...
Ночь. Шоссе. Придорожный пятачок, на котором сгрудились большегрузные машины. Третий час пополуночи – «дальнобойщики» уже потешили свою плоть и спят, чтобы с рассветом снова сесть за баранку и продолжить путь. А проституткам не спится, ночь – это их стихия, вот и бродит среди машин одинокая камелия в коротком плащике в поисках очередного клиента. Но некому предложить ей любовь за деньги, и даже леший из темного придорожного леса не зовет ее к себе.
Девушка уже собиралась постучаться в дверцу кабины, где спал сейчас ее последний клиент. Пусть приютит ее до утра. Но только она повернула к машине, как с дороги на пятачок съехала старенькая иномарка, остановилась возле нее.
За рулем средних лет мужчина в кожаной куртке. Небрежным движением руки он поманил ее к себе.
– Пятьдесят долларов и до утра, – отозвалась она.
Цена была явно завышенной, даже в первые ночные часы, когда спрос на женскую ласку особенно велик, она брала за сеанс вдвое меньше. Но мужчина за рулем легко согласился, и девушка впорхнула в машину...
Он демонически усмехнулся. Ночная бабочка попала в сачок, обратно она уже не выпорхнет. И никогда никому больше не испортит жизнь.
Он выжал сцепление, чтобы стронуть машину с места, когда вдруг открылась дверца со стороны путаны и в салон влезло чье-то помятое и пышущее перегаром лицо.
– Аська, ты куда? – грубым мужским голосом спросило оно.
– Работать.
– Может, лучше со мной?
– Я уже договорилась.
– Ничего, повернем назад... Эй, мужик! Давай поговорим!
Возмутитель спокойствия захлопнул дверцу, собираясь обойти машину, чтобы пообщаться с водителем. Но тот не хотел с ним ни о чем разговаривать, ударил по «газам» и выскочил на ночную дорогу.
– Куда едем? – спросила девушка.
– А куда ты хочешь? – усмехнулся он.
–