Сделай это нежно. Ирэн РоздобудькоЧитать онлайн книгу.
плюнуть, ты знаешь, а вот ты его сама попроси. Слабо́? Ты только за своим пианино можешь сидеть и о Моцарте ерунду придумывать? Тогда езжай так, как едешь. Сама этого хотела!
А еще любит Лерик, когда она в транспорте кричит водителю, чтобы тот остановился. То есть Лерик это любит, но она, Евгения, никогда на это не решается. Будто глупая, будто языка нет.
Однажды, из чистого принципа, они так пять лишних остановок проехали!
До самой конечной.
– Ну, ты чего? – спросил он. – Что, трудно было крикнуть? Сколько же можно учить?
– Как-то неудобно кричать на весь салон, – оправдывается Евгения. – И голос пропал.
– Это плохо, – говорит Лерик. – Неконструктивно.
Евгения с ним полностью согласна, но немного беспокоит ее то, что говорят со всех сторон, что она «за Лериком» как за «каменной стеной». Возможно, это действительно так – надо только научиться, как говорит Лерик, «быть человеком».
В наказание шли обратно пешком все пять остановок. В кино опоздали. Будет ей наука на будущее!
Ну, и ест Евгения совершенно неправильно. Как-то купила селедку и еле до дома донесла – так хотелось прямо на улице съесть. Серебряная селедка, аж блестит, спинка толстенная, жирная, как у кабанчика. Будь Евгения кошкой, впилась бы в эту спинку зубами, забилась бы под ванну, чтобы никто не видел, как она непристойно наслаждается!
Но пришлось на доске разложить и аккуратно почистить под неутомимым руководством:
– Голову сначала отрежь! Теперь кожицу снимай! Да не так – как чулок! На спинке сделай несколько надрезов – тогда кости мелко посекутся, легче есть будет! Теперь брюшко надрезай! Да куда ты в рот эту гадость тащишь – потерпеть не можешь, что ли? Оботри салфеткой. Лучше. Еще лучше! Пленочку вон ту черненькую – видишь? Обчисть, она горчить будет. Теперь за хвостик тяни – так, чтобы пополам разорвать. Резче! Так, чтобы все кости на позвоночнике остались! Теперь режь. Да не так крупно, деревня! Маслом полей. Уксусом взбрызни! Лучком присыпь.
Готовит Евгения это блюдо и начинает ее тошнить.
Ведь чувствует, что это она лежит на доске, а ласковый голос из нее все кишки выматывает – так же, как она сейчас эту сельдь препарирует: вот лежат все ее выпотрошенные внутренности, вот – плавники-перышки, вот – скелет с кусками живого мяса…
Но если так вот красиво потом все это на тарелке выложить, маслом и уксусом побрызгать, да еще сверху выложить аккуратные колечки лука – совсем неплохая картина получается! Ради этого стоит и помучиться Лерику с Евгенией: кожу снять, почистить как следует, салфеточкой обтереть со всех сторон, лишнее удалить, нужное – добавить, зеленью посыпать. И будет Евгения в полном ажуре. Ешьте, люди добрые, теперь я такая, как надо!
– Ну, ты чего не ешь? – спрашивает Лерик, накалывая кусок на вилку.
– Расхотелось… – говорит Евгения и идет к своему пианино.
На нем плюшевое одеяло лежит, чтобы звук тише был и никому жить