Бабочки Креза. Камень богини любви (сборник). Елена АрсеньеваЧитать онлайн книгу.
что ты убьешь меня, если сообразишь, что я – не Лариса Полетаева.
– Хоть ты и хрипела очень старательно, я все равно смутно чувствовал что-то знакомое, – сказал Гектор. – Однако ты стала совершенно неузнаваемой без куртки.
Он умолк. Брови сошлись к переносице… Он словно вмиг забыл об Аглае – лежал и думал, мучительно думал о чем-то своем.
Вернее, о ком-то, решила Аглая. Конечно, о Наталье! Та была ему – своя, а Аглая – чужая, случайно встреченная женщина. Он даже имени ее не знает – так же, как она не знает о нем ничего, кроме клички Гектор. Как его зовут на самом деле? Проще всего спросить, но еще не факт, что он ответит. С чего бы ему открывать свои тайны какой-то незнакомой женщине, пусть даже она спасла ему жизнь, пусть даже отдала ему всю себя? Да ну, пустяки, в романах пишут, что для некоторых мужчин забрать у девушки ее девичество – самое обычное дело. Для Гектора это тоже мало что значит, вот почему он так мгновенно ушел в себя, замкнулся отчужденно. И Аглая должна понять его настроение, должна встать и уйти первой, чтобы избавить себя от унизительной сцены, когда он скажет: «Мне пора!» – а она не сможет удержать горя и, не дай бог, слез. Нет, надо уходить, и уходить первой!
Но куда? Как она доберется до города? Донесут ли ее ноги? Ужасно хочется есть…
– Слушай, – вдруг заговорил Гектор, – да ведь ты, наверное, есть хочешь? Я и сам с голоду умираю. Только неизвестно теперь, когда поесть удастся. Да и удастся ли вообще, – криво усмехнулся он. – Ты замерзла? Дрожишь вся.
Она задрожала, когда он сказал: неизвестно, удастся ли поесть вообще. Она ведь и забыла, что за ним идет охота! И красные, и анархисты – все его ищут. А она тут со своей внезапной любовью…
«Я его люблю! – изумленно поняла Аглая. – А он… Он любит Наталью или не любит? Неважно. Она его жена, у них ребенок. Мне в его жизни места нет».
Гектор встал, обошел тот самый серый камень и дернул за чахлый куст, росший у его острого края. Куст очень охотно вылез из земли, и открылась ямина, в которой лежало что-то, завернутое в облезлую кухонную клеенку. Гектор развернул ее – внутри оказался вещевой мешок. Весьма убогий холщовый мешок, перетянутый у горловины той же веревкой, которая служила и лямкой. Такие мешки назывались «сидоры».
Гектор развязал веревку и вытряс из сидора простую черную тужурку, которой мигом накрыл плечи Аглаи, вытащил ковригу хлеба и большую бутылку с водой. Достал из кармана нож, ловко нарезал хлеб, подал Аглае огромный ломоть.
– Можно было бы костер развести, пошукать по ближним огородам картошки да напечь, но у меня спичек нет. Обронил где-то коробок, а жаль… Придется хлебушком обойтись. Не бог весть что, но можно подкрепиться. Здесь неподалеку сады. Хочешь, я пойду поищу тебе яблок?
Аглае хотелось яблок, но было страшно хоть на миг расстаться с Гектором. Поэтому она только покачала головой – не хочу, мол, – и с наслаждением откусила хлеба. Он был черствый, но очень вкусный. Или так с голоду кажется? В романах