Орден Крона. Банда изгоев. Нина МалкинаЧитать онлайн книгу.
не могут иметь больше одного ребёнка. Найду и устраню. Возможно, мы с принцессой Везулией подарим Квертинду ещё наследников…
Парт Иверийский берёт меня за руку, обнимает. Глаза его горят от предвкушения и восторга, и я не понимаю, что так влияет на него – близость моего тела или рассуждения об исследованиях.
– Не позволю, – заявляет Тибр. – Вы больше не в Веллапольском княжестве, Парт, где простительны эксперименты над природой и сущностью. Квертинд не терпит вмешательства в предназначение, и он очень много раз доказывал это в своей истории.
– Но ваша магия должна принадлежать народу Квертинда!… – неуместно настаивает Парт.
– Наша магия дана нам создателем для поддержания мира в королевстве, – Тибр тяжело поднимается, опираясь на копьё. – И если создатель решил, что только Иверийский род будет нести это бремя, то так тому и быть. Мы должны чтить волю Крона и благодарить его за милость. А вы пытаетесь обыграть бога, Парт. Это всегда заканчивается плохо. Кто знает, какое страшное зло вы способны породить в своих опытах.
Мой муж отстраняется и углубляется в свои размышления. Я остаюсь одна, прозрачная и невидимая, словно меня и нет в этом переполненном помещении. Люди смотрят сквозь мой стан, я просто разновидность света, невесомый луч. Один из тех, что пронзает тронный зал своим золотом, по которому катятся из открытых окон гомон толпы у подножья замка и шум людной площади.
Высокие арочные окна до самого пола впускают только часть солнечного света, и тени от длинных флажков извиваются на мраморном полу подобно ядовитым змеям. Я слышу, как кто-то ещё говорит Тибру об Иверийской магии, о Квертинде и его границах. О новом владении в северных горах, туманных и угрюмых, которые решено назвать Галиофскими. Придворные и знать выслуживаются, юлят и лебезят уже не только перед Тибром, но и перед Дормундом Иверийским, ожидаемо ставшим центром собрания. А я всё смотрю и смотрю на скорбный танец флажков, уже выцветших до серых тряпок, что пытается мне напомнить о смерти.
– Флажки! – вскрикиваю я и неожиданно вздрагиваю от собственного голоса.
Секундная молчаливая заминка в зале сразу же сменяется шепотками и тихими смешками. Но я не сдаюсь. Хоть и понимаю, как жалко выглядит эта попытка умалишённой принцессы принести пользу Королевству и поучаствовать в обсуждениях.
– Пора снимать флажки, – говорю уже чуть тише, обращаясь к Тибру. – Мой отец и ваш сын Галиоф погиб десять лет назад. Нужно отменить траур.
Испуганно озираюсь. Окружившие взгляды колют меня насмешками, высокомерием и изредка – снисходительностью. Особенно ранит последняя. В надежде найти защиту у мужа, я бросаюсь к нему, беру за руку, но он лишь отшатывается, оставляя меня наедине с моей глупостью. Наверняка – глупостью. Хоть я и не понимаю, что сказала такого, отчего заслужила неприятную реакцию.
– Мы снимем их, когда придёт время, – хмурится король.
Между бровей его залегла тяжёлая складка, знаменующая