Бог исподволь: один из двенадцати. Лидия Григорьевна СитниковаЧитать онлайн книгу.
лишь холодный ветер, что дует в ночи. Рано или поздно ты достигнешь реки – двигайся вниз по течению…
Травница замолчала.
– А дальше? – спросил Герхард.
– А дальше он сам найдёт тебя. Скажу одно – на твоём пути встанут препятствия. Какие именно, я не знаю. Они отличны друг от друга каждый раз, но ты будь готов ко всему. Свёрток, что я дала, не прячь глубоко. И храни при себе ещё один оберег…
Руки знахарки скользнули к шее, и в её ладонях остался крохотный кусочек дерева. Сквозь аккуратно вырезанную дырочку была пропущена пеньковая верёвка. Хельтруда приблизилась, и Герхард склонил голову, чувствуя, как шершаво скользнул по коже шнур.
– Это частица Древа Богини-Матери из северных земель. Носи её, не снимая… пока не вернёшься ко мне.
– Я так благодарен тебе, Хель.
– Ты должен будешь вернуть мне этот оберег, – травница будто не слушала, – без него мои заговоры теряют былую силу. Ты понял меня?
– Я понял тебя, – Герхард сжал шнурок здоровой ладонью.
– А теперь, – Хельтруда, подобрав платье, с ногами забралась на лежанку, – закончи свою историю о проклятом городе.
Инквизитор спрятал оберег под рубаху. Кусочек дерева, лишённый женского тепла, теперь напитывался теплом его тела.
– В конце концов, я нашёл их, – рука легла на сложенные ладони травницы. – С очередным письмом епископа мне пришли чёткие указания, кого следует задержать. Я не понимал, откуда и как он прознал это, но выполнил приказ. Мы пришли за ними ночью…
Его голос прервался, а когда инквизитор заговорил вновь, то хриплый тон звучал полушёпотом. Знахарка наклонилась ближе.
– Я и мои люди пришли, чтобы ловить опасных еретиков, – продолжил Герхард, – а обнаружили кучку трясущихся от ужаса старцев. Мы выгнали их под дождь в одном исподнем и провели через весь город на заклание. Казнить без суда – таков был указ епископа…
В ту ночь город не спал. Горели факелы на площади, плясали тени вокруг наспех сооружённого эшафота. Никто не вышел на казнь, кроме инквизитора и его подручных. Но свечи мерцали в каждом окне, и за стыдливыми занавесями темнели силуэты, приникнув к оконным проёмам.
Ливень хлестал без удержу, заливая брусчатку площади потоками чёрной грязи. Служки сбивались с ног, снова и снова поджигая чадящие факелы.
Прикрываясь капюшоном плаща, инквизитор зачитал приговор – бумага была составлена заранее, и ещё не просохшие чернила расплывались под дождём. Он старался перекричать шум воды, чтобы стоящие перед ним осуждённые его услышали. Чтобы знали, за что будут казнены. Он смотрел в приговор и громко, внятно читал. До рези в глазах вглядывался в исчезающие буквы, лишь бы не пропустить ни слова. А ещё – лишь бы не видеть, как плачут, трясясь от холода, несчастные старики. Бургомистр с женой, начальник городского зернохранилища, обедневший владелец разграбленных конюшен и его похожая на высохшую мумию мать…
– Et ita fiat, placuit nobis. Amen13… – отзвучали финальные строки, и инквизитор
«Et ita fiat, placuit nobis. Amen» (лат.) – «И да будет так, как мы решили. Аминь».