В бессердечном лесу. Джоанна Рут МейерЧитать онлайн книгу.
равно не было, ведь она права – через пару секунд поезд с грохотом прибывает, и я поднимаюсь на него, вручая билет темнокожему проводнику в сине-серой кепке. Занимаю место у окна.
Мой вагон в конце поезда, перед служебным, и в нем почти пусто, единственный другой пассажир – бледный старик во фраке, читающий газету. В заголовке что-то говорится о том, что король Элинион набирает солдат в свою армию. На свободном сиденье рядом с ним лежит котелок, и тут я вспоминаю, что в спешке забыл надеть свой. Я редко его ношу – он до сих пор валяется где-то в шкафу. По крайней мере, я откопал свой единственный костюм, хотя он мне уже маловат – нужно попросить папу купить новый. В основном я ношу папины старые штаны и рубашки – в школу я уже год не ходил, а Авеле плевать, как я одет.
Я устраиваюсь поудобнее и достаю книгу из рюкзака. Поезд трогается с места, за окном проносятся размытые деревни и фермы. Скоро мы заезжаем в лес, и зеленая листва поглощает нас целиком. Я пытаюсь отделаться от дурного предчувствия и погрузиться в книгу.
Старик напротив меня на секунду откладывает газету, чтобы закрыть окно.
Интересно, сколько пассажиров едет в передних вагонах? Заткнул ли машинист уши воском? Я утешаю себя мыслью, что, быть может, поезд издает достаточно шума, чтобы заглушить песню дочерей Гвиден.
Однако не могу отделаться от чувства, что мы мчимся прямиком в ловушку.
Проходит не один час. Я обедаю ломтем бара брит с толстым куском ветчины и горячим чаем из термоса. Поезд грохочет, движение колес по рельсам убаюкивает меня.
Как вдруг я просыпаюсь от жуткого скрежета металла. Вагон накреняется вбок, и меня швыряет в кресло через проход. Я падаю в паре сантиметров от старика, который обмяк и привалился к закрытому окну. Его шея свернута под странным углом, на виске – алый мазок крови. Я ошарашенно пялюсь на него, мысли путаются и замедляются от шока. Это просто кошмар, и через секунду я непременно проснусь.
Но нет.
Вагон сотрясается при приземлении на бок, и я сползаю на старика. Его тело жесткое и холодное. Из горла рвется крик, я отчаянно, лихорадочно выползаю в проход. Меня всего трясет от ужаса, от зарождающегося понимания, которое гложет мой разум.
Теперь окна находятся над головой. Ветки прижимаются к стеклу, царапают и царапают его, и я знаю, знаю даже до того, как музыка внезапно проскальзывает через стекло и металл, чтобы впиться в меня когтями.
Древесная сирена столкнула поезд с рельсов и всех нас убьет.
Музыка взывает, командует мной. Ее шипы впиваются глубоко в кожу и тащат к себе. Что-то внутри меня сопротивляется, кричит, борется.
Но тело повинуется зову сирены.
Я ползу по сиденьям к двери, что ведет в соседний вагон. Она перевернута, помята и заклинена из-за аварии. Песня древесной сирены гремит в моей голове и тянет к себе, как зверя на цепи. Я не хочу выходить из поезда. Хочу спрятаться от нее. Свернуться в темном углу и молиться, что она пройдет мимо. Но музыка не позволяет этого сделать. Я снова и снова бьюсь плечом о дверь, чтобы