Арфист. Дмитрий ЛазаревЧитать онлайн книгу.
покойник! Он вряд ли переживет даже эту ночь… если я сейчас ничего не предприму. Что предприму? А разве у меня есть варианты? Даже если тварь и не охотится на меня, сама по себе она чудовищно опасна. Такая просто не должна свободно ходить по Питеру.
Двоедушница, видимо, что-то почувствовала в самый последний момент и повернула голову, озираясь в поисках источника угрозы. Ее взгляд нашел меня, но с опозданием, потому что мое воздействие затуманило разум этой твари и отвлекло ее внимание наведенной любовью. Я опередил ее атаку на мгновение: изо всех сил дернул черную струну ее жизненной силы и порвал. Девушка сразу обмякла в объятиях моего клиента, и какофоничное звучание ее двойной сущности умолкло. А у него – напротив, мощно, с надрывом зазвучала темно-серая струна страха и белая струна чувств в тональности страдания. Я же отпрянул от парапета, чтобы он меня ненароком не увидел, и быстрым шагом двинулся по мосту на север – в сторону Васьки. По крайней мере, потом можно будет правдоподобно изобразить перед клиентом полное неведение. Ну откуда, скажите, я мог знать, что у бедняжки произойдет внезапный сердечный приступ?
Вечер не то что перестал быть томным – он сделался просто чудовищным.
Ноги несли меня прочь – через Стрелку к Биржевому мосту, а оттуда… куда-нибудь еще. Наверное, у нормального человека в таких случаях должно быть что-то вроде шока: все же отнять чужую жизнь – это не комара прихлопнуть. Но то у нормального. Можно ли меня к таковым отнести – большой вопрос. И дело не только в моем сверхъестественном даре. Или даже совсем не в нем. Я ощущал себя эмоциональным калекой. Шутка ли – моя проклятая амнезия украла у меня целую жизнь, а вместе с воспоминаниями отчекрыжила, видимо, изрядный кусок от моей души.
У каждого, кто хоть раз в жизни переступал через барьер заповеди «не убий», своя история. Со мной такая тоже произошла. Не сейчас. В прошлый раз. Единственный, который я помню. Возможно, был и еще, если верить утверждению изнаночной ведьмы о моей причастности к ее смерти. А про то, что осталось под покровом забвения, накрывшим все мои предыдущие годы, какой смысл говорить?
Позади остался Биржевой мост и «Летучий голландец», на меня надвигались бастионы Петропавловки. В голове царил полный кавардак. Прошлый раз… Да, прошлый раз я уже переступил этот барьер! Спецоперации ФСБ – это, знаете ли, не уроки фортепиано в музыкальной школе. Там при всем желании чистеньким не останешься… Да, в тот день мне пришлось оборвать чужую черную струну. Ребушки-воробушки, тогда я просто не мог поступить иначе! Или… или бы погибли другие люди. Много людей.
Это было одно из самых ужасных воспоминаний прошедших десяти месяцев, и возвращаться к нему сейчас я не имел ни малейшего желания, но мои мысли меня не спрашивали. Тогда я чуть не помер. Не физически, а… Это трудно объяснить. Эмоционально меня в тот день накрыло так, что хотелось застрелиться. Звучал я Шопеном. Тем самым произведением. По самому себе. И если бы не пришедшие ниоткуда не мои