Из западни. Александр ЧерновЧитать онлайн книгу.
тонн застывшего бетона… Взрыватель сработал уже после того, как снаряд окончательно раскололся. Хотя с внутренней стороны бетонировки откололо большое количество осколков, а снаружи почти оторвало броневую плиту, такая комбинированная конструкция не допустила обширных затоплений, которые в противном случае были бы неизбежны. Небольшие же течи не могли остановить корабль, экипаж которого твердо решил умереть, но выполнить свой долг.
«Манджур» «словил» от «Фусо» и трех корветов в общей сложности шесть снарядов среднего калибра, что в который раз доказало преимущества скорострельной артиллерии. Последнее, что успела сделать канонерка перед поворотом к берегу, это выпустить по «Ариаке-Мару» мину из носового аппарата, которую никто на транспорте даже не заметил.
Получив от трюмных доклады о повреждениях: пожаре, перебитом паропроводе и многочисленных течах, в том числе и в погребе восьмидюймовых снарядов, Кроун решил на всякий случай приткнуться к берегу, что «Манджур» вскоре и сделал. И слава богу, поскольку через десять минут после перестрелки с «Фусо» один за другим вышли из строя оба трюмных насоса. Рассвет канонерка встретила на мели с частично затопленным котельным и носовыми погребами. После ремонта помп и заводки пластырей буксиры утащили ее в док…
«Ариаке-Мару» от жертвенной судьбы не ушел – на Электрическом утесе включили прожектор, который немедленно навели на обнаруженный и подсвеченный «Манджуром» транспорт. Батарейцы к этому моменту уже осознали, что чуть было геройски не добили свой миноносец, и с удвоенным рвением стали засыпать транспорт снарядами, дабы загладить ошибку. Получив подряд пару попаданий, японский брандер сначала потерял ход, а потом вспыхнул ярким, чадящим костром от носа до кормы, освещая крадущиеся за ними в ночи корабли. Идея полить керосином бревна старых бонов и рисовую шелуху, которыми набили транспорт для обеспечения плавучести была не совсем удачна…
По первоначальному плану «Ариаке-Мару» лишь отвлекал на себя огонь береговых батарей. А также внимание дозорных кораблей, которые потом в упор расстреливались «Фусо». Если по выполнении этой миссии пароход каким-то чудом оставался на плаву, ему разрешалось выкинуться на берег под Ляотешаном. Но топиться в проходе было запрещено. Категорически. Все трюмы транспорта были набиты разным нетонущим мусором и старыми, отслужившими свой век гнилыми боновыми заграждениями. И задержись он на входном фарватере у Тигровки, вряд ли быстро утонул бы даже с открытыми кингстонами и крышками грузовых люков. Зато, потеряв управление, он запросто мог заблокировать дорогу главной звезде выступления – «Фусо».
Но… его командиру, лейтенанту Мидано, хотелось умереть во славу Японии красиво. И он решил: раз уж не судьба утопиться на фарватере, то при случае, если удастся незаметно проскользнуть в гавань, стоит попробовать протаранить первый же подвернувшийся русский корабль. А для пущего эффекта зажечь свой пароход перед этим. Брандер