Закат христианства и торжество Христа. Игорь ГаринЧитать онлайн книгу.
тво, гуманистическая традиция. Достаточно сказать, что только в текстах Уильяма Шекспира насчитывается более 1300 (!) библейских цитат. В христианских странах повсеместно открывались новые величественные соборы, университеты, создавалась европейская наука, а величайшие христианские мыслители оплодотворяли человеческую мысль идеями Христа, на два тысячелетия упредившими эволюцию человеческих помыслов и чувств.
Для меня христианство – религия спасения человека от его земного ничтожества, от трагического бессилия животного бытия. В Иисусе впервые зажигается сознание глубинной связи между Богом и человеком. Это уже вполне сознание родственной близости Бога, возможности освобождения человека от тварной природы и обретения им способности стать «чадом Божиим», реализовать свой глубочайший божественный потенциал. В христианском сознании впервые синтезируются и гармонизируются моменты трансцендентности и имманентности в отношениях между Богом и человеком: «Человек может и должен „обожиться“ – внутренне приобщиться божественному началу и проникнуться им, как единственно подлинной, глубочайшей основой своего существа. Но это божественное начало человека может стать основой человеческого бытия лишь при условии всего напряжения духа человеческого».
Ветхозаветную идею ничтожества и бессилия индивидуального человека пред ликом Божиим христианство обогатило возможностью Царства Божия – пронизанностью человеческой души Божественной эманацией. Отсюда идеи величия и спасения человека через его богочеловечность, принадлежность партии Христа. В евангельских текстах и апокрифах мы обнаруживаем развитие идеи о внутреннем родстве и связи между человеком и Богом. Апостол Павел в афинской речи со ссылкой на изречение античного поэта говорит: «Его же рода мы есмь»[1].
Величайшее последствие откровения Иисуса: человек выходит из встречи с Богом преображенным, просветленным. Теперь он един с миром и полностью принимает его. «Откровение есть процесс, тесно связывающий того, кто познает, с Тем, Кто ему раскрывается».
Мистический опыт первых христиан связан с переживанием реального присутствия некоего Высшего Начала, которое направляет и делает осмысленным как существование Вселенной, так и их собственное существование. Это ощущение часто давалось в акте непосредственного «ви́дения», исполненного такой же внутренней достоверности, какую имеет ви́дение собственного «Я». Но этот же опыт давал нечто большее – откровение, величайшим последствием которого было то, что человек выходит из Встречи преображенным, просветленным.
В связи со сказанным должен развить важную мысль: обожествление Иисуса Христа, как это ни покажется парадоксальным, унижает человека: во-первых, такое обожествление подразумевает, что уровень нового сознания Иисуса недостижим для других людей как существ небожественных; во-вторых, Бог, так или иначе обитающий в душе каждого и доступный каждому, подменяется неопределенной и недостижимой абстракцией, а земной и человечный Иисус становится существом более небесным, чем земным; в-третьих, Иисус, хотят того церковники или нет, входит в сонм других и далеко не лучших «земных богов» – фараонов, завоевателей мира, диктаторов и самозванцев.
Моя дочь постоянно учит меня позитивному и продуктивному мышлению, чуждому нагнетанию страстей и разгулу человеческого эго, – ведь даже христианский апокалипсис служил установлению Царства Божьего на земле, а смерть Иисуса Христа – его воскрешению в каждом из нас. По этой причине говорить об упадке или закате христианства можно только в свете надежды на его возрождение. Как говорил отец Александр Мень, даже похороненное, христианство будет постоянно воскресать, как и Иисус Христос.
Критика, сколь бы суровой она ни была, должна исходить из любви к критикуемому, из стремления улучшить, а не унизить, возвысить, а не опустить. Даже боль и зло присутствуют в мире для укрепления жизни, даже эволюция – со всеми ее возвратами и зигзагами – есть не что иное, как восхождение от земли к небесам. Поэтому главным акцентом здесь должен стать не закат, а торжество, не упадок, а рост.
В этой книге речь будет идти даже не о христианстве как таковом, а об упадке институализированной христианской церкви, не видеть который сегодня могут только слепые. У меня нет намерения усугублять этот упадок – тем более что я вижу свою цель не в споспешествовании закату, но в предотвращении такового. Хотя нынешняя тенденция развития церкви действительно ведет к ускоряющейся деградации, она не является неотвратимой – тем более что огромная стабильность церкви как института культуры делает резерв самосохранения почти неистощимым. Моя цель – исключительно позитивная: способствовать сохранению величайшего института культуры через его очередную реформацию, обновление, устранение многочисленных исторических ошибок.
Ведь основным, нормальным, естественным, продуктивным принципом развития духовности, знания, веры, религии, культуры, социума, всех созданных человечеством институтов является постоянное обновление, изменение характера и типа мышления, конкуренция идей, свобода самовыражения и выбора перспектив. Единственное, что в этом мире стабильно, – это его вечное обновление. Торжество христианства невозможно
Деяния святых Апостолов, 17:28; цитата из поэмы Арата Солойского «Файномена» (III в. до н. э.).