Судьба советского офицера. Николай Фёдорович ШахмагоновЧитать онлайн книгу.
всё круто изменилось в его службе…
В его роду военными были дед и прадед по материнской линии. О прадеде он знал немного. Зато было ему известно, что дед прошёл на фронтах 1-й мировой войны от штабс-капитана до полковника, служил на Юго-Западном фронте, участвовал в знаменитом Брусиловском прорыве, знал также, что окончил дед Воронежский кадетский корпус и юнкерское училище.
Родом он был из центральной части России, из самых, так называемых, Чернозёмных мест. На берегу полноводной реки, притока Оки, в устье речушки Теремры, раскинулось живописное село Спасское. Там было имение его предков. От имения и от одного из великолепных храмов, даже следов не осталось. Храм же в центре села, на взгорке, как водится, в хрущёвские времена обратили в склад.
Из этого села были родом два прадеда, дед и бабушка Теремрина. Один прадед, офицер, рано вышел в отставку и жил в тех краях хлебосольным русским помещиком, занимаясь сельским хозяйством, водил дружбу с литературным миром Черноземья. Второй прадед был священником. Одну из дочерей его и посватал молодой офицер, дед Теремрина, часто наезжавший к отцу из корпуса – кадетом, из училища – юнкером, из полка – офицером. Когда и как он познакомился с дочерью священника, Теремрин не знал, знал только, что прадед, против обыкновений того времени, не противился браку своего сына с дочерью священника, красавицей Варенькой. Вскоре у них родился сын, а тут и грянула 1-я мировая. Вслед за ней налетела кровавым вихрём революция, и затерялись следы деда в жестоком водовороте.
Бабушка осталась в селе, вырастила сына. Прадед Теремрина был убит прямо в своей деревне. Прадед же, который был священником, и прабабушка тоже долго не прожили при новой власти. О них Теремрин почти ничего не знал. Когда же приезжал к бабушке в деревню, та иногда брала его с собой на сельское кладбище. Там, на небольшой лужайке, поросшей лишь редкой травою, прорывающейся к свету сквозь камни и щебень, бабушка становилась на колени, крестилась и плакала. Только щебень и остался от храма, который, по рассказам бабушки, был необыкновенно красивым. Под этим щебнем, видимо, и была могила родителей его бабушки. Дима молча стоял в сторонке, ощущая какую-то особую, непонятную ему важность момента.
Отец его, Николай Алексеевич, очень любил эти края. Часто проводил здесь отпуска, ходил на рыбалку с маленьким сыном, в лес за грибами. Правда, на кладбище он бывал редко, поскольку мало помнил тех, кого оплакивала его мама – бабушка Дмитрия. Место же, где под щебнем была могила, она узнавала по каким-то признакам, ей одной понятным.
Только много лет спустя Теремрин смог полностью понять и осознать всю чудовищность кровавой безбожной власти, которая лишила Русский народ истории, памяти предков, многих великолепных белокаменных храмов и церквушек, как бы оберегавших и хранивших целостность и покой этой единственной в целом свете Священной Земли. Но до полного понимания того, что произошло, было далеко даже в те годы, когда Теремрин, определив, наконец, свой жизненный путь, углубился в изучение величайшего прошлого Отечества.